своего могущества. Мануил умер, наверное, одним из самых могущественных, самых популярных, самых мощных и авторитетных правителей всего христианского мира. Ровно через два года у его саркофага склонит колени его двоюродный брат Андроник и прошепчет: «Теперь ты в моей власти, мой гонитель! И я сделаю все возможное, чтобы уничтожить твою семью!»

Глава 16

Удар в спину. Крестовый поход против христиан

1181 год. Константинополь разделен на два враждующих лагеря. Император Мануил Комнин скончался, а его наследник Алексей слишком мал. В борьбе за власть сошлись ближайшие родственники двенадцатилетнего императора: с одной стороны – его мать Мария Антиохийская, которую Мануил назначил регентом при сыне, с другой – сводная сестра, дочь Мануила от первого брака, Мария Порфирородная. На улицах города, прямо вокруг собора Святой Софии, между их сторонниками идут настоящие бои, а в это время, незаметно для основных участников событий, некоторые горожане шлют донесения о ситуации в далекую Пафлагонию, к еще одному члену семьи Комнинов – Андронику.

Большая беда видна на расстоянии, но еще большую иногда перед носом не увидишь. Андроник Комнин, один из ярчайших персонажей византийской истории, красавец, силач, ловкач, острослов, был двоюродным братом императора Мануила и дважды поднимал против него восстания, бежал из тюрьмы, оказался в Иерусалиме у крестоносцев, там закрутил роман с женой короля Иерусалима, сбежал оттуда, потом оказался в стане у турок, вместе с ними штурмовал византийские города, оттуда убежал, оказался в Грузии, потом на Руси – кстати говоря, о нем даже помнит русская летопись. «Прибеже из Царя-города братан царев кюр Андроник к Ярославу у Галич, и прия и Ярослав с великою любовью, и да ему Ярослав неколико городов на утешение». Мануил постоянно прощал своего брата и тоже давал ему «неколико городов на утешение» – но не в коня в корм. «Братан царев» не унимался.

К концу правления Мануила Андроник в очередной раз примирился со своим кузеном и был назначен наместником в провинцию Пафлагония, а когда в столице началась смута, понял: настал его час. Власть, которой он безуспешно добивался тридцать лет, сама падала ему в руки. Он объявил, что именем малолетнего императора правят латиняне, которых тогда было много при дворе, и поднял восстание, якобы для того, чтобы защитить законного правителя.

В любой средневековой династии очень хорошо, если удается в течение двух-трех поколений передавать власть от отца к сыну и если люди оказываются способными: способный дед, способный отец, способный сын, – но больше трех поколений, как правило, не получается. Обязательно возникает какая-то сложная ситуация, когда или следующий наследник будет какой-то бестолковый, или будет момент какой-то ранней смерти правителя или даже императора и после него остаются малолетние дети. Эта история происходит, в общем-то, со всеми подряд европейскими государствами Средневековья.

Илья Попов, кандидат исторических наук, старший преподаватель ПСТГУ

К моменту, когда войска Андроника появились у Халкидона, на другом берегу Босфора, в Константинополе, одержала верх партия Марии Антиохийской. Она была принцессой княжества крестоносцев. По словам современников, она отличалась невероятной красотой, но совершенно не интересовалась государственными делами, поэтому реальная власть находилась в руках ее любовника, протосеваста Алексея, который опирался на многочисленных латинских придворных.

Атмосфера, скажем так, прозападных обычаев и мод (в это время уже можно говорить о становлении моды, в том числе и в одежде), которую Комнины насадили при своем дворе, вызывала отчуждение и отторжение у ревнителей старины и традиционных обычаев, и самое важное, что это еще накладывалось и на экономические проблемы, на противостояние итальянских и византийских торговцев.

Павел Кузенков, кандидат исторических наук

Итальянцы не были чужими в Константинополе. После того как в VI веке Юстиниан завоевал Рим, связь между торговыми городами Италии с Византией сохранялась много столетий, и даже когда спустя три века власть в Северной Италии оказалась в руках франков, многие города продолжали формально признавать ромейского императора своим правителем.

Поскольку Византия практически не контролировала эту территорию, итальянские города пользовались всеми преимуществами, которые давало им имперское гражданство, то есть прежде всего это касалось международной торговли, которую активно вели купцы из этих городов, в первую очередь из Южной Италии, но и из Северной, главным городом из которых в IX веке стала Венеция, и в то же время они использовали значительные свободы. Фактически политические институты в этих городах напоминали древние античные полисы, то есть власть была сосредоточена в руках элиты.

Павел Кузенков, кандидат исторических наук

Венеция особенно дорожила связями с империей. Неслучайно титул «дож», которым называли правителей Венеции – это на самом деле византийское звание «дукс», или «дука», произнесенное на итальянский лад. И когда в конце XI века Византия находилась на грани гибели, ведя войну сразу на три фронта – с турками в Малой Азии, с печенегами на Дунае и с норманнами на Балканах, – Алексей Комнин обратился за помощью именно к Венеции.

Их флот оказывается способным отсечь коммуникации норманнов, отрезав их от баз в Италии. Император Алексей договаривается о том, что византийский флот уступает этот регион венецианцам, а венецианцы начинают действовать от имени империи на Адриатике и получают взамен право совершенно уникальных преференций, уникальных налоговых льгот в торговле на территории Византийской империи.

Павел Кузенков, кандидат исторических наук

Венеция выполнила свою часть сделки. Ее флот блокировал снабжение норманнских войск на Балканах и одержал победы в нескольких морских сражениях, но затем византийцам пришлось исполнять обещание, и вскоре императоры поняли, что предложили итальянцам слишком много. Львиная часть доходов от международной торговли проходила теперь мимо казны, поэтому императоры много раз пытались отозвать дарованные привилегии – но всякий раз, пользуясь господством на море, венецианцы силой заставляли Византию снова их подтвердить.

И тогда императоры перешли к новой тактике. Они решили противопоставить одним итальянцам других и аналогичные торговые привилегии стали давать другим итальянским городам, в частности Генуе. Гениальный политический ход неизбежно привел к междоусобным войнам между итальянцами – генуэзцы и венецианцы сцепились друг с другом за право контролировать торговые пути, приносящие баснословные прибыли. Но империя от этого отнюдь не выиграла. Наоборот, к одной проблеме прибавилась и другая.

Павел Кузенков, кандидат исторических наук

Главными проигравшими в этом противостоянии оказались византийские купцы, которым государство никаких привилегий не предоставило. Не имея возможности конкурировать на равных с европейцами, они быстро разорялись, и уже к середине XII века практически вся торговля в империи находилась в руках