моем теле души целого архимага не осталось без последствий. Помнится, он поначалу жаловался на тесноту моего тела? Мне же, с имеющимся у меня контролем, предстояло разобраться с тем, что оно ощущалось слегка великоватым… Это было не единственным изменением. Даже без света я теперь знал, что мое тело получило несколько новых шрамов. Пальцы рук окольцовывали ожоговые шрамы — наследие от применения «Пламенного цирка», чем бы он ни был. На виске и на груди появились длинные, толстые, зарубцевавшиеся шрамы, перекочевавшие в реальность после моего противостояния с Повелительницей мечей.

— Ладно, пережил встречу с божеством… Подъем с кровати точно переживу!

Подбодрив себя, я сначала сел в кровати, а затем и спустил босые ноги на холодный пол. Давно остывший металл, отдавший все крохи тепла и волшебства, обжег пятки. Я же упрямо продолжил движение. Шорох простыней, бинтов, опутывающих мое тело и безразмерной робы, служившей мне одеждой, наполнили комнату. Путь до двери составил всего несколько шагов, после чего осталось только нащупать ручку и потянуть ее. Удивившись тому факту, что мое пристанище не было заперто, решительно шагнул в освещенный зеленоватым светом фонарей коридор, где меня уже ждали.

— С пробуждением, господин Иргар. Я третий помощник капитана данного корабля. У меня приказ проводить вас на палубу.

Говоривший был высоким худощавым бледным мужчиной, в тяжелом латном доспехе. Еще что-то? А, ну еще стоит отметить следующую деталь. Он был мертв. Определенно, точно и, что-то мне подсказывало, о-о-очень давно. Некрос так плотно пропитал его тело, что сомнений в этом не оставалось. При этом губительная для живых энергия не фонила во все стороны, как у стихийной нежити, а бесперебойно и структурировано циркулировала внутри. Общая энергоемкость же, если так можно сказать, уравнивала его с могущественным воином или магом. В общем крайне опасный тип. Сопротивляться такому в узком пространстве желания не было ни малейшего, так что я кивнул и последовал за ним.

Сеть темных коридоров неопределенного размера (в пространстве творилось нечто странное, казалось, что стена находится в считанных сантиметрах от меня, однако сколько бы я к ней не тянулся, коснуться не получалось) вывела меня и моего бледнолицего сопровождающего к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Люк, перекрывавший проход, не устоял перед волей мертвеца, и был легко откинут в сторону, впуская внутрь лучи закатного солнца. Щурясь от затопляющего все и вся света, я поднялся наверх. Тут в нос уже ударило полное многообразие звуков и запахов моря. Корабль бодро шел вперед, разрезая носом высокие волны, неумолимо приближаясь к своей цели.

В солнечном гало на носу корабля виднелось несколько силуэтов, которые, завидев меня, сами рванули ко мне. Стук подошв о стальную обивку палубы неумолимо приближался, и через несколько секунд я оказался заключен в тройные объятие. Мама (после открывшейся мне в бою истины я наконец смог называть Элару так, не кривя душой), сестра и Касур обнимали.

— Три месяца… три месяца ты был в целебном сне, — сквозь слезы прошептала мама. — мы так боялись, что ты не очнешься…

— Все хорошо. Я тут. С вами… — отвечал я, гладя своих родных по спинам. — Вот только где мы? И что произошло за эти три месяца?

— Рад, что наконец-то могу приветствовать вас, как полагается, на борту Имперского Крейсера «Ярость», наследник, — опередил ответ семьи суровый голос, раздавшийся откуда-то сбоку.

Повернув голову, не разрывая объятий, я увидел того же белокожего, черноволосого мужчину, что сражался с нами в небе над Ауразионом. За ним выстроившись в почетный караул за его спиной замерла десятка немертвых в полных латных доспехах, среди которых я узнал и своего провожатого. Их лидер тем временем продолжил.

— Меня зовут Корвус Обри, я капитан этого корабля. Ваше восстановление заняло некоторое время, но зато вы полностью избежали последствий от вселения целого архимага, ну, и не заметили дорогу до цели. Понимаю, у вас наверняка много вопросов, и все ответы вы получите там…

То ли все было подстроено, то ли это было действительно стечение обстоятельств, но в эту секунду мы пересекли некую незримую границу, прошедшуюся по коже тысячей холодных игл некроса. Солнце затенилось, а там, где только что было лишь море, возникла башня из белого камня, возвышающаяся над каменными скалами.

— … Добро пожаловать в исследовательский-тренировочный пост номер шесть. Иргиндор!

Эпилог

(Глава 17)

Когда-то давно люди, строившие город-убежище под Ауразионом, так и не придумали для него название. Распространенное суеверие сулило провал, если дать чему-то имя слишком рано. Именно из-за этого Олаф, изучая фолианты, не нашел ни одного привычного уху названия, лишь бесконечные серии номеров. И теперь безымянная площадь внутри внушающего трепет любому инженеру-подземщику скрытого под землей города стремительно разрушалась. Сражение пиковых воинов имело слишком большую интенсивность. Если бы у него были свидетели, то оно бы точно вошло в историю. Но ему было не суждено войти в хроники, все, что произошло под этими сводами, навсегда останется произошедшим между двумя разумными.

Артур Велор стоял на коленях, многочисленный разрезы покрывали его тело. Один глаз был выбит, пальцы на правой руке отрезаны, нога была распорота от колена до бедра, а мана почти на нуле. Перед ними, оперившись на сломанный клинок, стоял Преподобный Хагмер. Его состояние не было сильно лучше, чем у оппонента, но на ногах из них двоих стоял именно он.

— Как же я ненавижу вас — лысых обезьян. Это какая-то ошибка мироздания, что столь жалкие, ничтожные создание, двуногие отродья получают столь большую силу. Ты почти убил меня! Но я исправлю эту ошибку. Может быть не сразу, но я умею достигать поставленных целей. Особенно теперь, когда моя богиня снизошла на землю!

Артур знал, его враг не врет. Даже сквозь толщу земли и камня он чувствовал ужасающую ауру этого создания. С ней кто-то сражался, но в их победу… Без вмешательства его учителя в это было сложно поверить. А эльф тем временем смаковал свою победу.

— Но кое-что я могу сделать уже сейчас. Например, исправить как минимум одно недоразумение!

Обломанный примерно на треть клинок сверкнул в воздухе, и мир для Велора погрузился во тьму. Даже такие раны и потеря глаз не были смертельными для него при наличии маны, вот только ее-то ему и не хватало. Абсолютный, кромешный мрак. Сложно точно определить, что именно двигало Артуром в эти мгновения, но в последние минуты жизни (как он тогда думал) мечник решил, что