Ольга сосредоточенно кивнула и осталась стоять на месте. Когда Илья с молодняком скрылся из вида, Егор снова повернулся к Косте.

— Я не понял. При чём здесь Андрей и охрана школы?

— Позволь, я сам объясню некоторые нюансы твоему недалёкому другу, — ласково проворковал Верн. — Ему, похоже, голову всё же отбили на особо интенсивных тренировках, раз он не понимает элементарных вещей. У Андрея открылся весьма необычный дар. Чтобы он случайно не взорвал эту планету, я буду учить его контролю. Но для этого необходимо несколько условий, и одно из них — полное отсутствие ваших ублюдских контуров, особенно, контура страха. И, Костя, я тебя обрадую. Андрей должен будет жить в доме со мной.

— Если честно, мне плевать, кто ты такой и сколько тысяч лет ты коптишь эту землю. Раз ваша риторика сменилась так резко, значит, Андрей действительно может вам задницы поджарить. Но если ты думаешь, что я оставлю своего крестника с тобой наедине, при полном отсутствии охраны, то ты глубоко заблуждаешься, — резко ответил Егор.

— Да хоть сам оставайся на страже этого щенка, — процедил Верн. — Мне плевать. Твои дары на первичные настройки никак не повлияют.

— Я, пожалуй, так и сделаю, — совершенно серьёзно кивнул Егор.

— Угу, — Верн презрительно скривился. — Дружка своего захватить не забудь. Костя, бесплатный совет, надень намордник на своего пса. Я в пещеру, дорогу сами найдёте. — Он развернулся и быстро пошёл к едва заметной тропинке, которая отходила от основной дороги к посёлку.

— Пойдёмте, пока он будет детьми занят, успеем поговорить. Да и мне от Ромки нельзя далеко отходить. — Сказал Костя. — С ним сейчас Андрей и Паразит, но… Егор, ты лучше всех понимаешь, как водник может чудить. Оля, пошли.

До посёлка дошли молча. Остановившись у одного из домиков, Костя кивнул на него Ивановой.

— Подожди меня здесь. Я скоро приду. — И сразу же направился к дому по соседству.

Ромка чудил всю ночь. Мы с отцом не спали ни минуту. В основном брат баловался со своей любимой магией смерти, но если к ней мы относились спокойно, то вот его попытки нас всех утопить, вызывали к утру раздражение. Что-то я не помню, чтобы кто-то так мучился. Ни Стёпка Ушаков, ни Вольфы ничего подобного не рассказывали.

Утром Ромка вроде бы успокоился и уснул беспокойным сном. Отец ушёл на перрон, а я задремал вполглаза, вздрагивая и просыпаясь от каждого шороха.

Вчера отец распорядился, чтобы всех детей привезли сюда. Пока Верн ещё здесь, пояснил он мне. Да и Матвей посоветовал провести инициацию как можно быстрей. Точнее, Илья высчитал, что так будет гораздо лучше. В чём лучше отец не сказал, только полвечера хмурился, сжимая и разжимая кулаки. А сразу после скудного ужина, состоящего из какой-то жуткой каши, началось усвоение даров братом.

Дверь открылась, и я приподнялся на локтях, чтобы разглядеть вошедшего.

— Оля, что ты здесь делаешь? — спросил я, глядя на неё немного расфокусированным взглядом.

— Понятия не имею, — она обхватила себя за плечи. — Вчера поздно вечером пришёл Матвей Игоревич, и категоричным тоном велел собираться. Нас посадили на поезд и вот мы здесь. Его величество просил подождать его здесь. Правда, он не объяснил, что дом обитаем.

— Это можно было предположить, — я смотрел на неё и пытался представить, что же происходит в голове у отца. Соображалось плохо. Сказывалась бессонная ночь и собственная вялая настройка каналов дара Кернов.

— Да, можно. — Иванова кивнула. — О чём хотел поговорить твой отец, и почему такая спешка с инициацией?

— Не знаю, ответ на оба вопроса, — я сел на кровати. — Как же башка болит, — пожаловался я Ольге, массируя виски.

И тут Ромка выгнулся и застонал. Я буквально соскрёб себя с кровати и подошёл к брату. Его лицо было мокрым от пота. Почему-то именно стихийный дар усваивался у него так бурно. Всё остальное не слишком сильно отражалось на его самочувствии.

Я сел рядом и взял брата за руку. Мы ещё ночью заметили, что это его немного успокаивает. Сейчас я очень чётко ощущал идущие из него каналы стихийного дара. Я вообще ощущал все каналы, что у него, что у отца. Вот только воздействовать ни на одну нить не мог, и это удручало.

Ольга подошла к нам. Молча взяла влажную, прохладную тряпицу с прикроватной тумбочки и аккуратно вытерла Ромкино лицо. Потом посмотрела на меня.

— Я могу чем-нибудь помочь? — тихо спросила она. В ответ я только покачал головой.

Помочь ему реально мог только отец. Его дар полностью сформированный приглушал рвущийся наружу дар Ромки, заставляя энергию вернуться в каналы и спокойно наполнять их, а не пытаться вырваться. Вот поэтому так важно, чтобы рядом находился человек с родственной стихией. В имперской школе эту роль брали на себя преподаватели. А с семейными дарами такой проблемы не было никогда.

Но, по крайней мере, из пола перестали бить фонтаны. Наверное, скоро Ромка придёт в себя окончательно.

Дверь открылась, и вошёл отец. Он выглядел уставшим.

— Мне иногда кажется, что проще выдержать битву против взбесившегося боевого клана джунгар, чем что-то доказать этим четверым, — сказал он, махнув рукой на дверь. — Особенно мне сегодня Егор понравился.

— Это из-за охраны школы? — я заметил, как Ольга напряглась. Похоже, спор начался ещё на перроне.

— Да,