— В общем, я подумала, что на гавайской вечеринке обязательно нужны танцовщицы, — дирижируя сапогом, начала Наташа. — А у нас в кульке есть очень классные девчонки, танцуют джаз-модерн и вообще всякие современные танцы. И я знаю их приму. Я к ним зашла, значит, и только хотела открыть рот, а они там спорят и обсуждают, где бы денег взять. Чтобы в конкурсе участвовать, им нужно будет костюмы новые, а у них… Ну, ты понимаешь. А девчонки правда классно танцуют. Зажгут так, что у всех задымится, честно-честно!

— Ну так отлично же, — сказал я. — Зови их обязательно! А какой второй вопрос?

— О… — Наташа задумчиво посмотрела сначала на сапог в своей руке. Потом на потолок. Потом в зеркало. — Я забыла.

Она в задумчивости сняла второй сапог, аккуратно поставила их возле стены. Потом все с тем же задумчивым лицом направилась в комнату.

— Второй вопрос был про напитки, — сказала Света. — Она в какой-то детской книжке увидела инструкцию, как сделать кукольный бумажный зонтик, и ей втемяшилось в голову, что надо наделать таких зонтиков, чтобы в обязательном порядке вставлять в стаканы с напитками.

— Это ж сколько надо зонтиков-то… — почесал в затылке я.

— Вот и я сказала, — усмехнулась Света. — Но ей попробуй объясни! Говорит, ерунда какая, один вечер посидим и налепим этих самых зонтов, как нефиг делать. Сейчас она сумку откроет и вспомнит. У нее там зубочистки и цветная бумага.

— А, я вспомнила! — прокричала уже из моей комнаты Наташа. — У тебя же есть канцелярский клей? А то у меня всего один флакон, его может быть недостаточно.

— Я же говорила! — хихикнула Света.

— Что ж, придется нам с тобой открывать кружок «очумелые ручки», — хохотнул я. — Заодно и все остальные свободные руки займем под киношку.

— И ты ее не отговоришь? — удивилась Света.

— А зачем? — я пожал плечами. — Зонтики — это ведь и правда прикольно. Даже если на всех не хватит.

Потом мы пили чай, жевали бутеры и печенье и клеили цветные зонтики. Посмотрели-таки «Грязные танцы» под это дело, потом включили «Робокопа», кассета с которым завалялась у меня в комнате. В чем-то даже забавно. Гнусавый голос переводчика в привычном мне веке двадцать первом стал чем-то вроде мема. А тут никаких других переводов, считай что и не было. На пару минут я даже завис от странного ощущения. Лариска, Бельфегор, Наташа, Света и Ева оказались как будто на другой стороне непреодолимой стены. А я с другой стороны. Они завороженно смотрели на экран, впитывая по частичкам чужую незнакомую жизнь в одноголосой озвучке. А для меня эти фильмы были дремучим прошлым, классикой. И пропасть времени между нами… Как-то так больно защемило этим чувством, что я отложил синий зонтик, который клеил, обнял Еву, прижал к себе и поцеловал в макушку. Такими родными они мне все стали, просто до рези в глазах.

— А может еще сделать какое-нибудь гавайское блюдо? — сказала Наташа, глядя, как на экране суровый железный Мерфи борется с преступностью. — Только большое, чтобы всем хватило…

— Наташа, у нас будет человек пятьсот, — сказала Света. — Ты себе представляешь тару на такое количество людей?

— Ну… — Наташа вдохновенно посмотрела на потолок. — У моей подруги папа сделал такую штуку для смешивания раствора… Типа цементовозки, только поменьше, где-то мне по грудь бочка. За ручку крутишь, и там внутри все перемешивается. И вот если такую сделать, а внутрь нарезать, например, оливье и налить майонеза… То круто же будет!

— Оливье в бетономешалке? — подавился бутербродом Бельфегор.

— Оливье — это не по-гавайски! — заявила Наташа. — Надо гавайское блюдо. Кто-нибудь знает какой-нибудь гавайский салат?

Все напряженно задумались. Даже я. А ведь я не помню навскидку никакого гавайского блюда… Тут я заржал. Все-таки, Наташа — это что-то с чем-то. Ведь я сейчас всерьез думаю о том, что смешивать салат в самодельной бетономешалке — это отличная идея. С другой стороны, а в чем она не отличная-то?

— Ничего, кроме гавайской пиццы вспомнить не могу, — я пожал плечами. И тут же спохватился. В Новокиневске ни одной пиццерии я не видел! Они вообще знают уже, что такое пицца?

— Точно, пицца гавайская была! — сказала Света. — Я такую ела, когда мы с мамой в Москву ездили в прошлом году. В «Пицца-хат» на Тверской.

— Пицца — это такой плоский круглый пирог? — спросила Наташа. — А как его можно в бетономешалке приготовить?

На экране раздалась стрельба, а мы все хором заржали.

— Наташа, ты до сих пор голодная что ли? — спросил я. — Давай я еще бутеров нарежу. Могу даже горячие сделать, в духовке. А ты представишь, что ешь гавайскую пиццу. И мы не будем готовить гавайский салат в бетономешалке, ладно?

— Гавайская пицца была с ананасами, — с важным видом сказала Света. — У тебя есть ананасы?

— Винища не было, взял водки, из фруктов только огурец, из специй только соль и перец, — проговорил я.

— Что? — удивленно спросила Наташа.

— Говно, короче, ваш глинтвейн, — закончил знаменитый где-то в далеком будущем стишок я. — Ананасов нет, есть лук, чеснок и соленые огурцы. Вам чего в бутеры положить?

Глава 24

— Ни фига себе, — Наташа приложила ладонь ко лбу, как капитан корабля, вглядывающийся вдаль. А смотрела она на втягивающихся в сумеречное помещение «Фазенды» парней в форме курсантов военного училища. — Их же человек сорок! Откуда они у нас вообще?

— Ну… — замялся Бегемот. — У меня последняя объявка оставалась, а там по дороге только военное училище было, вот я и…

— Она попалась на глаза их командиру,