Шрифт:
Закладка:
— Карточки? — удивился Стасян, вспоминая пустую тумбочку и стараясь отыскать карманы в выданной пижаме. — Нет у меня никакой карточки.
— Должны выдать новую, Стасян. Ну или счёт у тебя есть именной. А теперь туда ещё и добавят.
— Почему это?
— За ранение.
— И много?
— Стасян… просто прилетай домой, а тут я тебе всё как себе сделаю, — искренне пообещал Борис вместо ответа.
Сидоренко некоторое время дышал в трубку, а потом добавил:
— Хорошо… Я почему-то тебе верю. Видимо, человек ты хороший.
— Ну какой я тебе человек? — рассмеялся Глобальный. — Я сантехник. И если надо, то снова пройду с тобой через огонь, воду и медные трубы. И работу тебе найду, и жить где пристрою. А если вспомнишь Катёнка, то помогу с бумагами. Так что, Стасян, теперь всё от тебя зависит. Так что даже если ты вынужден начать жизнь с белого листа, обещаю, что вместе что-нибудь придумаем.
Глава 20
Б — бизнесмен
Люди способны удивлять. Особенно те, кто делает несколько дел сразу. Всё зависит только от контекста. Любой человек может делать три дела одновременно: сидеть на унитазе, читать газету и курить. В этом нет большой заслуги. В то время как Гай Юлий Цезарь мог сидеть на гладиаторских боях среди вороха бумаг и когда его спрашивали, чем он занят, он уверенно отвечал: «Цезарь может делать три дела одновременно: и писать, и смотреть, и слушать». Тогда как Владимир Ильич Ленин в 1917 году работал по 18 часов в день и корпел над несколькими проектами сразу, писал статьи, проводил встречи и вёл деловую переписку с сотней людей. И как человек многозадачный, вполне мог устроиться на современную работу проект-менеджером.
Но всё это меркло по сравнению с современным продюсером. И сидя в просторном офисе Кобы Боря с удивлением наблюдал, как Моисей Лазаревич одновременно проверяет золото, читает сценарий клипа и отвечает по телефону на вопросы группы.
Попутно заказав у секретарши кофе и отсекая звонки на втором и третьем телефоне, он тут же начал разговаривать и с ним:
— По золоту вопросов нет, Борис. Качественные изделия. Цену за грамм знаете. Делите на полтора и скупайте. Купите себе цифровые весы, чтобы каждый грамм видели и горя знать не будете. Это просто. Сложнее определять пробу. Но я вас поднатаскаю. А так хорошо со скупкой придумали. Золото всегда в цене.
— Прекрасно, Моисей Лазаревич, а что по тексту? — спросил Боря у человека в свитере вместо пиджака.
— По тексту вообще — золото, — ответил тот, кто не любил пускать пыль в глаза людям за пределами рабочего кабинета. — Жаль, ни одного негра нет. А то бы сразу на международный уровень подались. Но с этим мы ещё подумаем. А на локальном уровне сразу даже не скажешь, искупают нас в овациях или утопят в бочке с огурцами, попутно напихав их куда не следует. Но мы ещё поборемся, Борис!
— Поборемся, да, — ответил Глобальный, собирая золотые изделия обратно в пакетик, затем перекладывая в сумку вместе с примерным ценником на листике.
Фактическим и тем, за которое следовало брать.
Боря знал, что у мамы сумку с миллионами оставлять бесполезно. Да и зачем? Всё равно на сделку с Лесей идти. А золотой песок Кобе сдавать — последнее дело. Справки наводить начнёт, допытываться где взял.
И сантехник прикинул, что со скупкой хотя бы легенда есть, по которой помогает старушкам избавляться от нажитого. А вот у песка глубже подоплёка должна быть. Там хоть плавильщиком становись и между делом Ларисе слитки сплавляй, чтобы лишнего не спрашивали.
При мысли о Ларисе Борисовне, Глобальный только поморщился. А пока задумался, пропустил половину сказанного мимо ушей.
— А за что… поборемся? — уточнил он, как человек, который не боялся спрашивать.
— Вы же умный человек, Борис. Хоть и не боитесь запачкать руки, но всё же при золоте. А значит, для общества не потеряны, — Моисей Лазаревич ещё раз пробежал по распечатанному тексту. — И вот что я вам скажу. Чтобы избежать принудительного потребления силы земли во все отверстия, нам нужен специальный текст под этот клип. «А что так можно было?» и «Фэнтезийная», как и все прочие старые песни группы, под него не подходят.
— Почему?
— Хотя бы потом, что в клипе совсем нет сисек, а это даже для андеграунда уже перебор, — ответил Коба.
«А я говорил!» — тут же добавил внутренний голос.
От продюсера тут же поступило рациональное предложение:
— Может, хоть инвалида сделаем геем?
— Но ему и так досталось!
— Зато там это всё ещё модно.
— Но мы-то живём здесь, — напомнил Боря, возвращая из «земли обетованной», что расцветала везде, где «произрастал» доллар обратно на землю, где приходилось пахать за фактические рубли. — И большая часть человечества выступает за традиционные ценности.
— Тут вы правы, Борис, — поморщился Коба, что даже втрое старше, так и не называл его «на ты». — Здесь только «классика»: папа-мама, женщина-мужчина. Но и меня поймите. Как человека, что ездит на автобусе, так как всё вложил в группу. Клипу нужна «фишка»! С таким глубоким посылом в клипе нас самих пошлют куда подальше. А мы уже ходили, дорогу знаем. Слыхали про Моисея, Борис? Или вы думаешь, в честь кого меня назвали?
— Явно не Моисеева, — осторожно предположил Боря.
— И тут мы переходим к ассоциациям, Борис, — прищурился продюсер. — Ведь есть великий Игорь Моисеев, советский и российский артист балета, танцовщик, балетмейстер, хореограф, педагог и общественный деятель. Лауреат множественных премий, в том числе ещё Сталинских, которых абы за что не давали. А есть попсовая дырка — Борис Моисеев, больше известный тем, что одним из первых на эстраде честно признался, что женщины его не интересуют. И как вы думаете, про кого больше знают? Вот лично у вас какие первые ассоциации всплыли? Только честно.
— Ну… да, — согласился Глобальный, так и не заполучив иммунитет в споре с Кобой.
С Кобой вообще шутить не стоило. Ни с одним, ни с другим. Оба были властными, но скромными. И если один оставил
