к Домисио. Рядом с ним был убийца, человек с сердцем тверже камня, разъяренный тигр, но он не боялся его. Ему даже приятно было его общество. Теперь он совсем одинок, ему более одиноко, чем раньше. И опять проснулись все сомнения. Он представил себе Алисе, ожидающую от него поддержки, мечтающую счастливо жить с ним вместе вдали от кангасейро, летучих отрядов, всех ужасов сертана. А хватит ли у него на это сил?

Он запер дом и спустился с горы. После недавних дождей в сертане все было в цвету. Вокруг не было ни одной сухой полоски, ни клочка земли, ни оврага, где бы не цвело все. Отовсюду несся сладковатый аромат мусамбе.

С негром Висенте Бенто чувствовал себя лучше, чем с мастером Жеронимо, — мастера он боялся. С тех пор как он сблизился с ним, он почувствовал себя за что-то ответственным. Недалеко от дома он увидел на обочине дороги поджидавшую его Алисе.

— Бенто, я пришла сюда, чтобы поговорить с тобой наедине. Отца словно муха какая укусила. Вчера он сказал мне: «Подозрителен мне твой жених. Я заметил, как он шепчется с гуртовщиком Рассеченной Губой. Черт знает что!» Он рассказал мне о негре, который живет там, наверху, у тебя на участке. Я пришла поговорить с тобой, чтобы мне не пришлось узнать все от других. Отец подозревает, что здесь замешаны кангасейро. С тех пор как он узнал, что Зе Луиз с ними, он не находит себе места и страдает даже больше, чем мать. Отец чувствует отвращение к кангасейро. Бенто, он заладил одно, каждый день твердит: «В кангасо идут последние негодяи». Ты действительно знаешь что-нибудь об этом?

Бенто не в силах был сопротивляться любимой. Он хотел открыться, рассказать все, но в конце концов, сделав над собой усилие, пробормотал:

— Нет, Алисе, ты сама прекрасно понимаешь, я не гожусь для такого дела. Твой отец перестал мне доверять потому, что старому Кустодио нравится болтать со мной о кангасейро. Но это только сумасбродство старика.

— Да, Бенто, я уверена, кангасо тебе не по душе. Но у тебя есть какая-то тайна. Да, это так. Мой старик тоже подозревает, что здесь скрыта какая-то тайна. Я думаю, что ты многое скрываешь от меня. Я помню твою старую мать. Бедняжка, ее мучила какая-то тайна, как и тебя… Синья Жозефина страдала, скрывая что-то от людей. И ты таишься от меня. Я знаю, что это так…

Парень не ответил ни слова. Он с трудом подавлял желание все высказать. Но какая-то сила заставила его молчать. Он опасался, что от него будут бежать, как от прокаженного, Алисе и ее отец будут считать его предателем, проклятым от рождения. Страх сковал его и мешал признаться, а ему так хотелось это сделать…

— Нет, Алисе, я ничего не скрываю от тебя. — Голос его звучал неуверенно, как у человека, чувствующего за собой вину. Девушка недоверчиво посмотрела на него и сказала:

— Раз ты не решаешься довериться мне, я не хочу иметь ничего общего с тобой. Значит, я недостойна твоего доверия… — Девушка повернулась и ушла.

Бенто хотел бежать за ней, но что-то удерживало его, и он остался. «Что могу я дать любимой?» — думал он в отчаянии. Он будет ей в жизни только помехой. Ведь он — брат кангасейро!.. Из семьи проклятых!.. И Бенто продолжал неподвижно стоять, глядя вслед свернувшей с дороги Алисе, на его глаза навернулись слезы, и он усомнился в правильности своего поведения. Нет, нужно догнать девушку, нужно победить страх, мучивший его всю жизнь. Он окликнул Алисе, она остановилась, а потом быстро пошла ему навстречу.

Бенто побежал к ней, они встретились и бросились друг к другу в объятия. Это чудесное июльское утро словно было создано для любви, которая наконец победила. Слезы текли из черных глаз Алисе, мешаясь со слезами Бенто. Вся цветущая земля дышала жаждой жизни…

На дороге показался какой-то человек — это подходил мастер Жеронимо. Его появление смутило влюбленных. Но старик спокойно сказал:

— Дочка, я ищу тебя. Иди к матери, ты нужна ей.

Когда Алисе ушла, мастер сказал Бенто:

— Вот уже два дня, как я хочу поговорить с тобой об одном деле. Метис Терто сказал мне, что ты в родстве с Апарисио, что ты из Ассу и был в Педра-Бонита. Мне нет дела ни до чьего родства. В этом сертане нельзя никого осуждать, но у меня душу воротит от людей, замешанных в кангасо. Мой сын ушел к ним… Если бы я был в Брежо, этого никогда бы не случилось. Мальчик совершил преступление, да и какое там преступление; если бы у него был покровитель, суд оправдал бы его. Кангасейро убивают и грабят, нападают на фазенды и бесчестят девушек — это дело для негодяев. У метиса Терто есть брат. Он взялся за ружье и говорит, что мстит за отца. Но нет, это нехорошо. Кангасо — плохой путь, а мой сын пошел по этому пути… Я вернусь в Брежо. Не могу я больше жить среди этих иуд. Пусть будет что будет, может быть, даже придет такой день, и я наделаю хлопот. Но я не буду чувствовать за собой никакой вины. Вот только жена не хочет двигаться отсюда из-за дочери. Но все равно я не останусь здесь. Девочка сама уже все понимает. Если хочешь идти со мной, пойдем. Я вижу, как старый Кустодио со дня на день все больше теряет разум и все больше слабеет. Но скажи: ты действительно в родстве с Виейра?

Бенто секунду помолчал в нерешительности, потом словно что-то в нем прорвалось, и он ответил, как бы беря на себя ответственность за все преступления своего рода:

— Да. Я — брат Апарисио.

Мастер ничего ему на это не сказал. Молча, не глядя друг на друга, шли они, и, когда приблизились к воротам, Жеронимо, повернувшись к Бенто, спросил:

— А твоя невеста знает об этом?

— Нет, мастер, не знает. Только капитан Кустодио, да вот сейчас узнали вы. Старик связан с ним, — ответил Бенто и тут же спросил: — Мастер, теперь вам все известно, скажите же мне, виноват я в том, что я брат Апарисио?

— Нет, сынок. Ты ни в чем не виноват. Только мне это очень горько. Я люблю тебя, как отец. Ну что же, у каждого своя судьба! Ты не похож на убийцу, у тебя душа хорошего человека. — И, заметив, каким печальным стало лицо парня, он дотронулся до его плеча и