не имел права, если конечно не хотел стать изгоем в высшем обществе. А толстый намёк, что он бастард, смывался, только кровью. Естественно Изола всё слышал, остановившись в нескольких шагах от меня смертельно бледный граф, звенящим от напряжения голосом спросил.

— Над чем это вы смеётесь господа.

Повернувшись к мужчине, сделал вид, что только что его заметил.

— А это вы граф, я полагала, что вы всё ещё не можете пересчитать украденное у гвардии золото.

Пальцы Изолы побелели на рукояти меча.

— Как поживает ваша добрая матушка? Я слышала, что конюх слишком свободно чувствует себя в вашем фамильном замке, особенно в отсутствии вашего славного отца.

Никто не засмеялся, впрочем я и не рассчитывал.

— Я требую дуэли.

Нагло ухмыльнувшись графу не глядя протянул руку к своему оруженосцу.

Уже идя к дуэльному кругу, он же круг богов, я ловил на себе осуждающие взгляды, даже мой Санчо Панса, смотрел на меня с укоризной.

Но мне всегда было наплевать на дворянские "понятия".

Почему-то рубить беззащитных крестьян, во время бунтов, их чести не вредило как и воровство у свои же коллег "по цеху", но как, только речь заходило, о том, чтобы выйти с оружием в руках против героя, так это оказывается унижало достоинство героя, потому как благородный дворянин был передним беззащитен.

Затягивать я не стал, едва Изола вступил в круг, как я метнулся к нему и уже привычно, развалил графа на две части.

— Сэр Хорес! Вы назначаетесь моим заместителем.

Похоже я сделал, что-то не так, видимо обошёл более знатных и заслуженных, чем простой служака-виконт, но мне было глубоко наплевать на чьё-то мнение. Надменно оглядев недовольные лица гвардейцев, сделал приглашающий жест окровавленным мечом.

— Всё кто думает, что я не прав, может выйти в круг богов и выдвинуть свою кандидатуру.

Недовольные резко исчезли.

— Так я и думала.

Проворчал я вернув меч угрюмому оруженосцу.

"А сколько было громких слов о чести, что слово дворянина стоит больше его жизни".

Вспомнился мне королевский "междусобойчик". Причём некоторые гвардейцы там присутствовали и громче всех говорили о чести и что по настоящему благородный человек всегда говорит прямо, и естественно не побоится отстоять своё мнение с оружием в руках.

"И вот, "благородным людям" выпал шанс на деле доказать, что слово у них дороже жизни, но почему то всё дружно засунули языки в задницы".

Разобравшись с делами гвардии я засобирался проведать свои земли, особенно замок Орлен, поговаривали, что это один из самых красивых замков в королевстве.

Одолжив у короля карету с конями и кучером, прихватил два десятка гвардейцев, для представительности и отбыл в сторону своего графства.

Кстати со мной поехала и моя дуэнья, так как оказалось, что благородной даме, находится в обществе мужчин, без сопровождения, верх неприличия.

А вот мой верный оруженосец, оказался не таким уж и верным, после моей дуэли с графом Изолой, хотя конечно правильнее было назвать это убийством, Дерек попросил "расчёт", точнее набрался смелости и попросил освободить его от службы мне, так как вассальную клятву он мне ещё не принёс, то никаких проблем с этим не возникло. Кстати этим действием он буквально плюнул говном в короля, который в честь памяти его отца, с которым был дружен, назначил Дерека на должность моего оруженосца, обойдя сыновей многих влиятельных людей. После такого финта, дурачок уже на следующий день поехал в глухую приграничную крепостцу в чине полусотника.

***

Оказалось, что путешествовать зимой в карете глупо, особенно когда снегу насыпало столько, что кони проваливались по самое брюхо. Но моё упорство и два десятка рыцарей всё же протащили карету, через треть королевства, до самого замка, но не замка Орлен, тот мне король подарил отдельно, а до безымянного графского замка. Причём твердыня находилась в самом сердце немаленьких размеров города, но при этом город не принадлежал мне и считался свободным, но целиком находился на землях графства. Городская стража, у города была своя и мне не подчинялась, что вызвало у меня раздражение.

"Какого хера, на моих землях живут какие-то люди, имеющие вооружённый контингент и могущие класть на хотелки графа".

Как мне объяснила моя "фрейлина" Гильямина Жакот, финансово это очень выгодно, буквально все предприятия, что существуют в городе арендуют у меня землю, а некоторые и здания. Сам город тоже ежегодно отстегивает кругленькую сумму, это немного примирило меня с действительностью.

К городским воротам мы подъехали поздно вечером, да ещё и в метель. На стук латной перчатки долго никто не отзывался, я уже начал потихоньку закипать, когда наконец-то в воротах открылось смотровое оконце, в котором показалась бородатая физиономия.

— Велено до утра никого не пущать.

Проорала физиономия хриплым пропитым голосом и захлопнула оконце.

— Немедленно отворяй смерд, пока плетей не получил.

Завопил взбешённый рыцарь.

— Приехала графиня Элина Себоне-Дорсетская!

Мой обостреный слух отчётливо уловил шаги удаляющегося стража и его бурчание.

— А по мне хоть Марк четвёртый. Срал я на вас обоих.

— Хватит с меня.

Пробормотал я раздражённо, перебрался через баронессу Жакот, не отказав себе в удовольствии прижаться к её груди, и выпрыгнув из кареты провалился по пояс в снег.

Короткий рывок и сильно сдерживаемый удар ноги в ворота, в точку где по моему мнению должен быть засов. Обе створки словно сделанные из фанеры вылетели и бешенно вращаясь улетели в темноту.

— Где стражник?

Оборзевший привратник нашелся в сторожке в компании ещё одного бородача и кувшина вина. Не церемонясь рыцари выволокли обоих и бросили в снег передо мной.

— Этому отрезать язык. А потом голову.

Злость нарастала. Перевёл взгляд на второго, в свете, факела, чей огонь словно дикий зверь метался под атаками ветра, второй стражник выглядел испуганным и непонимающим ребёнком.

— Этого туда же.

Коротко свистнул меч и бородатая голова покатилась по снегу заливая его кровью.

С первым тоже разобрались быстро, кинжалом разжали зубы, сноровисто подцепили ножом язык и вытянув, одним движением отсекли. После чего, выдавая немалый опыт, ловко орудуя кинжалом отрезали голову.

"Благородные".

После расправы над стражей злость не прошла окончательно, а лишь отступила, продолжая тихо тлеть, в глубине души.

До моего замка добрались быстро, к счастью для всех, здесь ворота ломать не пришлось, едва прозвучало, моё имя, ворота были поспешно распахнуты. Пока заспанный управляющий суетился размещая рыцарей, я сидел с леди Жакот в мрачном, холодном зале, с гобеленами и старинными доспехами по углам, во главе длинного стола, и ужинал.

Утро начал с доклада управляющего, кстати поставленного сюда королём, после того как