– Она жива, – бросил Рагавурр на ходу, проплывая мимо взволнованного жреца и укладывая Лэину на кровать.

Жрец достал из кармана молочный лунный камень. Приложив его ко лбу девушки, он произнёс: «Иррэ Маал», – и комната озарилась ярким светом.

– Её переполняет Воля, – Веррион убрал камень.

– Ещё бы! Она опустошила Омаал Раог.

– Раз она выжила, бояться нечего.

– Разбуди её, – Рагавурр присел рядом с ней на кровать.

Веррион нахмурился, поглядывая на девушку.

– Нет времени, жрец. Быстрее!

Веррион прошептал заклинание на первозданном Оагин Эёл, и, поморщившись, Лэина приоткрыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь, дитя? – жрец склонился над ней, всматриваясь в её бледное лицо.

– Лучше, чем ожидала, – она приподнялась на локтях и снова поморщилась.

– Вот и славно! – Веррион вложил ей в руку лунный камень, которым недавно проверял её Волю. – Подарок. На прощание. Возьми, он может пригодиться.

– На прощание?

– Мой долг перед Океаном выполнен. Вспоминай меня добрым словом, Главная жрица Всемория. Было честью оказать тебе помощь, – он почтительно поклонился ей, а, поднявшись, протянул руку в сторону Рагавурра, на что тот удивлённо вскинул брови. – Мой плащ. Он понадобится мне в дороге.

Рагавурр усмехнулся и начал доставать содержимое из карманов плаща. На кровать приземлились украшения Мэгирр, а рядом с ними – кинжал Отказа.

– Кхм… – Веррион замялся, увидев оружие. – Проверю-ка я сначала, нет ли за вами погони.

Оставшись с Лэиной наедине, Рагавурр взял с кровати кинжал и, покрутив немного перед глазами, вложил его в руку своей избранницы:

– Этот кинжал разрушил немало судеб, Лэина-ламэ. И не меньше разбил сердец. Он режет Связи, словно нити. Отменяет обещания и браки. Но сработает он лишь тогда, когда в деле не замешан Закон Силы. Если ты воспользуешься им, от нашей Связи и вправду почти ничего не останется. А твоя Воля… Океан покажет тебе, как освободить её, не сомневаюсь. Мне больше нечем тебя удержать. Этот кинжал твой. Но только, прошу, не торопись, – он накрыл ладонью её руку с оружием. – Разрушить проще, чем восстановить.

– Ты сам не оставляешь мне выбора, Рагавурр. Тебе всего-то и нужно было согласиться перейти в моё племя, но ты даже этого для меня сделать не можешь.

Он горько усмехнулся.

– Что мне твои жалкие Улиан? Вот, если бы ты, скажем, попросила меня стать одним из Лаан, разве бы я отказался?

Она смотрела на него недоверчиво, и он крепче сжал её руку.

– Ты для меня, как Луна для Океана, Лэина.

– Что ж, мне пора, – Веррион заглянул в комнату и поплыл к кровати. – И вы не задерживайтесь. Они ещё не добрались до трущоб, но, уверен, уже перевернули ваш магиу вверх дном, – жрец остановился возле Рагавурра, и тот неохотно протянул ему плащ. – Может, и для тебя ещё не всё потеряно, Ключник, – он накинул плащ и поправил свою сумку. – Прощайте, и пусть Океан всегда будет на вашей стороне.

Веррион уже уплыл, а Лэина продолжала ошеломлённо смотреть на Рагавурра.

– Он назвал тебя Ключником… Я же не ослышалась?

Рагавурр отрицательно покачал головой. На губах его заиграла улыбка, искренняя, ребяческая.

– Это я открыл Бездну и позволил Рриану разбудить трезубец Ариан. Я же подтолкнул юного Ианура к поединку за место главы рода Эгвэра, передал Виан кольцо Рэины и подбросил Главе племени Улиан писание про Лунных жён. Я не враг тебе, Лэина.

– То есть, всё, что произошло в Улиан Гиугин, подстроил ты?

Он пожал плечами:

– Чтобы сдвинуть с места камень, который плохо лежит, не нужно сильных волн.

– Нет, я не верю! Это невозможно. Ключник, как и все Хранители, должен быть одним из Лаан. Ты же сам говорил!

Рагавурр кивнул, продолжая улыбаться.

– Ты что потомок Лаан? Но как?

– Эта история так стара, что, мне иногда кажется, я уже и сам позабыл её.

Лэина смотрела на него неотрывно и молча, и Рагавурр, открыв Связь (ведь сквозь неё невозможно солгать), продолжил.

– Я перестал быть ребёнком, когда мне исполнилось пять. Тогда, моя мать привела меня в трущобы, оставила там и попросила подождать, пока она вернётся. И не вернулась. Не буду рассказывать, как я рос, что ел и где жил. Но иногда мне хотелось, чтобы это проклятое место под скалой Маруог с треском и грохотом провалилось на самое днище Бездны, пускай даже вместе со мной!

Сделав резкий вдох, он зажмурился, пытаясь прогнать воспоминания, хлынувшие на него потоком, и, открыв глаза, выдохнул уже спокойно.

– Позже я узнал. Не спрашивай как – были способы – тёмные и уходящие глубоко в Мир голосов. Я выяснил, почему моя мать не приплыла за мной. Ты не хуже меня знаешь, как Улиан относятся к своей крови.

Лэина кивнула.

– Мой отец был послом от Улиан Гиугин. Не знаю чем, хоть и догадываюсь зачем именно, моя мать соблазнила его. Когда он уехал, она уже была беременна мной, ребёнком, о котором Ругоии мечтали со дня падения Лаан. Мой отец с тех пор не раз возвращался в Ругоии Гиугин и пытался найти соблазнившую его Оиилэ, чтобы забрать её с собой в Жемчужный город. Пять лет пустых поисков закончились случайно – в суконной лавке на окраине, куда моя мать приплыла, чтобы купить кусок ткани. Получив холодный отказ от возлюбленной, отец не сдался и выяснил у суконщика, в каком районе она жила, а там от соседей узнал и о ребёнке.

Он должен был забрать меня с собой. Или убить. Иначе весь его род был бы омыт позором. Даже удивительно, как лояльно Глава Улиан относится к Ругоии сейчас. История падения Королей начала забываться…

Рагавурр замолчал задумавшись.

– Когда отец приплыл за мной, мать уже спрятала меня в трущобах. До сих пор помню, какими безумными были её глаза в тот день. Все Ругоии одинаковы, – Рагавурр покачал головой, – королевская кровь – их наваждение… Она отказалась отдать ребёнка, и отец начал угрожать, что всё равно найдёт меня, даже если придётся разобрать весь Скалистый город на камни. И тогда она отважилась на поступок слишком смелый для трусливых Ругоии: она выманила его за покров, к расщелине у скалы Маруог, убила и за это расплатилась с Океаном собственной жизнью. Жемчужный город тогда устроил настоящий скандал, но ничего не смог добиться. Отец пропал за пределами Скалистого города, а тело его так и не нашли.

Но всё это я смог выяснить уже после того, как меня выкрали Дикие Оиилэ. Тогда мне было одиннадцать. Не смотри на меня так удивлённо, ламэлин. Перед Океаном у них есть свой долг. Они привезли меня к себе в город. Там я выучил их язык и узнал, что являюсь потомком Лаан и Океан избрал меня новым Ключником. Взамен на моё согласие следовать его зову и помочь восставить справедливость во Всемории, он обещал дать мне такую силу, которой обычный Оиилэ противостоять не смог бы.