Это был Жук-Скоропей, так продавец сказала. Волшебный египетский жук-скоропей, который продлевает жисть, вот так. А драгоценный камень – янтарь. Как туда жук попал – непонятно, но это талисман для долгой жизни. Стоит тыщу рублей. Или миллион. Тогда деньги были непонятные, но любая цена за такую вещь была небольшая. Ведь он продлевает дни, этот чудесный золотой жук!

Деньги только нужны. И девочка деньги стала зарабатывать. Это трудно в деревне, но можно. Можно черемшу собирать и продавать на станции тугие зеленые пучки пассажирам поездов. Можно потом землянику собирать. Можно собирать бутылки, мальчишки могут побить, конечно, конкуренция большая в этом деле. Но можно! У мамы денег на еду еле хватало, еще трое детей в семье. И папа пьет. Но можно очень-очень постараться. Дачникам огород можно прополоть. Воды натаскать. И девочка с раннего утра до заката старалась, чтобы накопить тыщу рублей. Сердце только обмирало при мысли, что уже кто-то купил жука-скоропея. Богач разнюхал такое дело и захотел продлить свои дни. И купил… А бабушка все слабеет! Надо еще пуще работать, искать деньги!

И девочка, знаете, купила этот магический артефакт. Насобирала за два месяца сколько надо.

Девочка бабушке отдала золотой драгоценный камень со скоропеем. И бабушка обрадовалась. Невероятно дорогая и ценная вещь! Волшебная, из далекой страны… Бабушка обняла внучку и спросила, деньги-то откуда на это сокровище? Внучка рассказала. И они сидели на лавочке вечером, любовались, как закатное солнце отражается в янтаре. И бабушкины дни продлевались…

А то, что учитель сказал: «Это никакой не скарабей и никакой не янтарь! Это жук-рогач в эпоксидной смоле, глупые вы курицы!» – так это он спьяну и из зависти брякнул. Девочка с бабушкой ему так и сказали. И объяснили, что жук продлевает дни, вот он зачем. Это не просто сокровище, а лекарство. Учитель тоже сел на лавочку, закурил и перестал умничать. Вздохнул только и тоже стал смотреть на скоропея в сияющем янтаре. Тоже захотел продлить дни. Все хотят…

А бабушка еще два года прожила. И ушла летом, янтарным днем, тихо и спокойно. Внучка сделала все, что могла; и жук тоже все сделал, что мог. Сила волшебства не безгранична, а жизнь – не бесконечна. Это потом наступает бесконечная жизнь, на которую и намекает золотой скарабей. Или золотое сердце иных людей – это тоже очень редкая и ценная вещь…

Давным-давно мой папа купил плащ-болонью.

Он только окончил мединститут и работал над диссертацией. Еще даже я на свет не появилась, так давно это было. Меня еще не было, а плащи-болоньи были. Ясное дело, не в открытом доступе – это же был дефицит. Страшный дефицит, который стоил очень-очень дорого. В плаще-болонье в кино ходил Ален Делон, вот что это был за плащ. Из натуральной настоящей синтетики он был сшит. Из синтетики, представляете? Тонкий такой синтетический плащ, на спине – кокетка, на рукавах – металлические пряжечки, длина – до колена. Невероятная вещь.

Папа не брал деньги у родителей, он днем работал в больнице, вечером – в лаборатории, где писал диссертацию, а ночью пошел работать на «Скорую». И так несколько месяцев работал. А потом купил у спекулянта – можете осуждать, конечно, – этот плащ.

Я все понимаю. Не вещами жив человек, не это главное. Вот диссертацию защитил в 24 года – этим можно гордиться. Работаешь больше всех – честь тебе и хвала. Имеешь свои религиозные и нравственные взгляды и не поддаешься влиянию, хотя мог бы выгодно в партию вступить – тоже есть чем гордиться. Открыл действие янтарной кислоты – молодец. А плащ-то – это же тряпка. Обычная коричневая тряпка с застежками. Ты же не стиляга, чтобы тряпкой гордиться и радоваться ей, да еще отваливать такие деньжищи…

А молодой папа так радовался, знаете. Он даже попросил друга-доктора сфотографировать себя на крыльце больницы в этом плаще. Он позировал и улыбался, он был очень-очень счастлив.

И потом, когда уже я была большой, папа про этот плащ мне рассказывал. Плащ из настоящей синтетики висел на даче – он все еще был вполне пригоден к использованию. Немножко потускнел только. А воспоминания не потускнели! И мой папа, который покупал одинаковые костюмы по три штуки впрок, до того он не любил ходить по магазинам, – радовался, когда рассказывал. Глаза у него сияли… Он помнил, как он шел в этом замечательном плаще, а все смотрели на него. Тоже восхищались. Я знаю, что в детстве так кажется иногда – наденешь новые сапожки, и все смотрят на них. Все прохожие…

Ну вот. Плащ-болонья за бешеные деньги вышел из моды и превратился в тряпку. А радость-то осталась, понимаете? Хорошее настроение и даже восторг – разве они не стоят денег? И умудренный жизнью отец так и сказал: это была радость. Не вещи человек покупает, в сущности, он покупает радость. Особенно когда молодой, когда так важно надеть восхитительный плащ-болонью и пойти по улице. Даже если для этого надо круглосуточно работать – ну и что?

Я это к тому, что покупайте вещь, если она вас радует. И ребенку покупайте. Особенно в юности это важно. Вещь – это тряпка, я понимаю. Но радость – это вообще что-то нематериальное, невещественное. И ее так мало в жизни…

Пожалуй, от вещей такая радость была у папы только один раз. А скучные одинаковые костюмы – какая от них радость?

Их потом надевают на человека, когда он отправляется в дальний путь на далекий берег… Но с ним остается память о маленьких земных радостях. Может, и о плаще-болонье, который так великолепно смотрелся ярким весенним днем. Так радовал душу – а радости редки, но это потом понимаешь…

Надо ли верить в сказки?

И детям сказки рассказывать?

Можно ли верить в нематериальное, в чудесное, в необыкновенное? Может, лучше ребенку с ранних лет объяснить, что чудес не бывает, все сказки – это пустая фантазия, нет ни добрых фей, ни говорящих зайчиков, ни Деда Мороза? Когда-то ведь сказки признавали вредными. Они мешают ребенку правильно оценить жизнь и правильно себя вести. Надежда Константиновна Крупская боролась со сказками. И вообще с мистическим мировоззрением. И не только она – сейчас тоже многие борются.

Айседора Дункан описала в своих мемуарах забавный случай, который подчеркнул, что с детства она отличалась здравым смыслом и не поддавалась разным выдумкам. В детском саду воспитательница рассказывала детям про Деда Мороза. И маленькая Айседора закричала: «Нет никакого Деда Мороза, это ложь!