— Уехать? Гм, ну поезжай в… — Менгисту задумался, — в Джибути или в Кению. Нет, всё же в Джибути, добираться ближе. Если понадобишься, я смогу тебя быстро вызвать. Но смотри, если ты задумал сбежать, то я тебя найду везде, а советские мне в этом помогут.

— Нет, что ты, Менгисту, я не собираюсь убегать, — клятвенно заверил вождя генерал. — Ведь у меня тут дочь останется и вся семья. Что они будут делать без меня? Да и ты всегда сможешь взять их в заложники. Нет, сбежать я не могу, это исключено.

— Рад, что ты это понимаешь. Тогда поезжай, распоряжения я отдам, и ты останешься в стороне от всего этого. Можешь даже повозмущаться моими действиями и осудить. Это только на пользу пойдёт, и к тебе прибегут немногие уцелевшие. Так мы в корне задавим всю ересь! Быть со мной рядом, значит достигнуть вершин власти навсегда.

Негусси немного испуганно посмотрел на лидера Эфиопии и, согласившись, поспешил уйти от греха подальше. И уже на следующий день генерал уехал. Дочь он предупреждать не стал, чтобы не вызывать подозрений. Он лишь позвонил Фараху и предупредил его, чтобы тот пока никуда не уезжал и прекратил общаться со своим компаньоном. Это в целях его же безопасности.

Фарах его не понял, но обещал никуда не уезжать в ближайшее время, и это радовало генерала. А уж о себе-то он сам позаботится. Ну, а дни кредитора и компаньона его зятя практически сочтены, недолго этому болезному ходить осталось. Вскоре того заберут. Хоть какая-то польза от его предательства! Всё в семью, всё в семью…

Глава 20

Цена ошибки

Сказать, что я удивился — это ничего не сказать. Я просто охренел! Вот всякое ожидал! Но наткнуться вместо рыжей и белокожей девушки на негритянку никак не рассчитывал! Такое мне даже в страшном сне не могло присниться. И, тем не менее, это произошло.

— Ящер, скотина! — мысленно заорал я. Но он не отозвался. Спрятался, гнида, где-то в темноте и молчит. Зато теперь я понял истинный смыл пословицы: «На Бога надейся, а сам не плошай!». Надо как-то выкручиваться из этой ситуации.

— Ты кто? — спросил я у девушки.

— Я дочь… — и она назвала имя одного из родственников императора.

— Понятно, а здесь что делаешь? Почему закрылась?

— Я… я… — замялась девушка и вдруг горько заплакала.

Не теряя времени даром, я сунул руку в кармашек, раздавил совсем крохотную капсулу и резку поднёс ладонь с испаряющейся жидкостью ей под нос. Девушка вдохнула, и глаза её закатилась.

Еле успев подхватить обмякшее тело, я перетащил её к трупу гэбэшника. Потом передумал и осторожно усадил за стол, чтобы она не упала или не захлебнулась рвотными массами, если такие будут. Оглядевшись, я больше никого не обнаружил и подошёл к телу убитого. На его лице застыла маска ужаса и страха. Создавалось впечатление, будто перед смертью он увидел демонов, пришедших сожрать его душу. Ну, что поделать? Таково действие яда, ничего личного.

Подниматься наверх я не стал. Просто открыл одно из окон, тихо выпрыгнул наружу и перелез через забор. Млять! Опять поранил руки о колючку. Я вылизал окровавленные ладони и зло сплюнул кровь пополам со ржавчиной. Ничего, да свадьбы заживёт. Раны очистил, теперь кровь зальёт их и закроет коростой. Оглядевшись и одевшись, уселся на мотоцикл и рванул в сторону своего дома.

Всю дорогу я обдумывал создавшуюся ситуацию. Сомнений в том, что Любу повезли именно к Менгисту, у меня почему-то не возникло. Хотя, уже один раз обжёгшись, мне следовало дуть даже на воду. Впрочем, моя предыдущая уверенность тоже не взялась из ниоткуда, она зиждилась на словах капитана. А тот…

Пока ехал на мотоцикле, я думал: как поступить дальше? Охрана дома Менгисту ожидалась покруче чем у какого-то чекиста, и поэтому к вылазке следовало подготовиться гораздо серьёзнее. Но что я мог? Раскидывать порошки? Этого явно недостаточно. Нужны люди.

Хотя… Убивать первое лицо Эфиопии с помощью тех же эфиопов, да ещё и в условиях ведения войны — форменное самоубийство или утопия. Ладно бы заговор какой военный назрел… желательно в горячей фазе, когда ни для кого это уже не секрет.

Самоубийцей я не был, дураком тоже. Поэтому, всё хорошо обдумав, решил задействовать снайперскую винтовку. Лежала у меня одна такая в загашнике потайного тоннеля. Кроме винтовки и пистолета брать оказалось особо нечего, и в остальном приходилось рассчитывать лишь на опыт и на удачу.

Захватив винтовку, патроны и ещё несколько нужных вещей, я решил обратиться к Богу, то бишь к Змееголовому. А чтобы он не смог от меня сбежать, провёл специальный ритуал. Прямо во дворе провёл.

— Змееголовый?! Ты меня слышишь? Явись! — и передо мной мгновенно сгустилась чёрная тень, смутно напоминающая его фигуру.

— Ты обманул меня, Ящер!

— Гм. Я не обманывал тебя, Мамба, я просто ошибся. Со всеми бывает. Я же тебе неоднократно говорил, что не всесилен. А ты продолжаешь полагаться на меня.

— Но ведь ты всегда мне подсказывал верно!

— Да спутал я твою зазнобу с другой. Её аура показалась мне похожей, вот я и поддался ложной информации.

— Врёшь ты всё, Ящер! Отвечай: где доктор? У Менгисту?

— Не знаю я, где доктор! Не чувствую я её: ни капли нашей африканской крови в ней нет. Вот если бы ты её крепко любил, или она тебя, тогда проще было бы. А так: нет ещё у тебя к ней крепких чувств. Да и она в себе до конца не разобралась. Искрит, конечно, меж вами, но до настоящей любви ваш огонь ещё не дорос. Вот запылает, тогда… Но лучше тебе никуда не ехать, а то мало ли что… Вдруг её и там не будет? Напрасно съездишь, а я опять виноватым окажусь!

Последние слова Ящера только убедили меня: к Менгисту мне надо обязательно. Ну, я и поехал, не став даже прощаться со Змееголовым. А то охренел вконец, змей подколодный!

Громко взревел двигателем мотоцикл. Винтовка чуть холодила спину, приятной тяжестью оттягивал пояс пистолет в кобуре. Там же, на поясе находились и разные присыпки. Куда ехать — я знал и, выкрутив газ, стартовал в нужную сторону.

Добираться пришлось долго. Но чем глуше ночь, тем лучше. И вот я у цели. Опять большой дом, на это раз, правда, одноэтажный. Остальное ожидаемо: забор с колючкой, вышки, охрана. Но мало того, что вышек уже не две, а четыре, так они ещё