знавшие действительное положение вещей. Они не могли верить в реальность и какую-либо обоснованность названных цифр.

– Вы никогда не должны забывать, – напомнил в конце своего выступления Ежов, – что я не только Наркомвнудел, но и секретарь Центрального Комитета нашей партии. Товарищ Сталин оказал мне доверие и предоставил все необходимые полномочия. Так что отсюда и сделайте для себя соответствующие выводы.

Когда Ежов закончил свое выступление, в зале воцарилась мертвая тишина. Все застыли на своих местах, не зная, как реагировать на подобные предложения и угрозы Ежова.

Вдруг со своего места встал старейший контрразведчик – начальник Управления НКВД по Омской области Э. П. Салынь.

– Заявляю со всей ответственностью, – спокойно и решительно сказал Салынь, – что в Омской области не имеется подобного количества врагов народа и троцкистов. И вообще считаю совершенно недопустимым заранее намечать количество людей, подлежащих аресту и расстрелу.

– Вот первый враг, который сам себя выявил! – резко оборвав Салыня, крикнул Ежов. И тут же вызвал коменданта, приказав арестовать Салыня…».

Этот сюжет из воспоминаний участника совещания Стырне, материалы которого, кстати, до сих пор недоступны исследователям, свидетельствует о некоторой неточности мемуариста. На самом деле, Салынь был арестован спустя три недели после окончания упомянутого совещания – 10 августа 1937 г. И сразу же после ареста помещен в известную своими жесткими порядками Лефортовскую тюрьму.

Не чувствуя за собой никакой вины, он обращается к Ежову и другим руководителям НКВД с неоднократными просьбами о личной встрече с ними, или, по меньшей мере, о начале следствия по его делу. В ответ – глухая и немая стена молчания. Так продолжается несколько месяцев. Проходят август, сентябрь, октябрь, ноябрь: ни встреч, ни устных, ни письменных объяснений причин ареста, вообще нет никаких контактов с администрацией тюрьмы или наркомата.

В декабре Салынь решает кардинально поменять тактику своего поведения в тюрьме.

Возможно, он знает об уже разоблаченной Ежовым латышской троцкистской организации, которой руководили СТРАУТИН, ЯНКУС и БАЛОДИС (подробнее см. приложение). И поэтому придумывает совершенно фантастическую, абсолютно нереальную версию о существовании в СССР еще одной антисоветской латышской фашистской организации, в руководство которой входит он сам и многие другие известные деятели партийно-советской номенклатуры.

Среди членов этой «конторы рога и копыта» Салынь называет и грозного председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР В. В. Ульриха (документ № 19 приводится в данной главе – А. Д.).

Замысел Салыня очевиден – он надеялся, что следствие разберется в его «показаниях» и сделает вывод об их стопроцентной несостоятельности. Однако, Салынь трагически ошибся: 77 страниц его собственноручных чернильных и карандашных «показаний» кем-то из следственной бригады по его делу внимательно изучались, но ни одна строка из них не попала в материалы следствия. Все они несколько лет пролежали без движения в чьем-то рабочем столе на Лубянке и лишь в 1941 году были приобщены к АСД уже расстрелянного Салыня (документы № 17 – № 21).

Само же следствие было рекордно скорострельным даже для тех сложнейших времен: в один день – 25 апреля 1938 г. – было принято постановление об избрании меры пресечения для Салыня (спустя восемь с половиной месяцев после его ареста), проведен единственный допрос и подписан протокол об окончании следствия.

Однако, и таким спринтерским следственным забегом ежовское издевательство по отношению к непослушному Салыню не закончилось. Прошло еще четыре месяца ожидания, прежде чем 26 августа 1938 г. тот самый член «руководства латышской фашистской националистической организации» В. В. Ульрих подписал единственно возможный в то время для Салыня приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР – высшая мера наказания.

ЦА ФСБ РФ: Архивно-следственное дело № Р-10468 САЛЫНЬ Э. П.

(Т.1 – на 280 листах)

№ 1

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

ОРДЕР № 4226

10 августа 1937 г.

Выдан [Васильеву Н.] Для ареста и обыска САЛЫНЬ.

Адрес: Гостиница «Селект», комната 15.

Зам. народного комиссара внутренних дел М. Фриновский

Начальник второго отдела ГУГБ (подпись неразборчива)

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-10468 Салынь Э.П. Т.1. Л.2.

Подлинник. Рукопись на бланке НКВД СССР.

№ 2

Постановление на обыск и арест

10 августа 1937 г.

На основании ордера Главного Управления Государственной Безопасности НКВД СССР за № 4226 от 10 августа 1937 г. произведен обыск/арест у гражданина САЛЫНЬ Э. П. в доме № 21, квартира № 15 по улице Сретенка, гостиница «Селект».

При обыске присутствовали дежурный администратор Орехов И. В., САЛЫНЬ Э. П.

Согласно ордера, задержан гражданин САЛЫНЬ Эдуард Петрович.

Взято для доставления в Главное Управление Государственной Безопасности следующее:

Орденская книжка № 006918.

Купонная книжка № 00691813.

Розовый билет № 006918.

Профсоюзный билет № 545608.

Паспорт № 529008.

Охотничье ружье двуствольное № 40882.

Охотничье ружье двуствольное № 237040 (в чехлах).

Папка с парт[ийным] делом и перепиской.

Маузер 7, 65 № 452437, 8 боевых патронов.

Парт[ийный] билет № 0342228.

Удостоверение личности № 22.

Членский билет ВЦИК № 366.

Билет № 1191 делегата Съезда Советов.

Открепительный талон члена ВКП(б).

Фотокарточки (две штуки).

Орден Красного Знамени № 13983.

Орден Почетного Чекиста.

3 номера «Красной милиции 15 лет».

Кобура для маузера.

Папка с партийным делом и перепиской взяты во второй отдел […] тов. Фодованской.

Обыск производил сотрудник НКВД Васильев Н. […]

При обыске заявлена жалоба:

На неправильности, допущенные при обыске и заключающиеся, по мнению жалобщика, в… (нет).

На исчезновение предметов, не занесенных в протокол, а именно: … (нет).

Подпись лица, у которого производился обыск Салынь

Представитель домоуправления И. Орехов

Проводивший обыск сотрудник НКВД Н. Васильев

Все заявления и претензии должны быть занесены в протокол.

За всеми справками обращаться в комендатуру НКВД (Кузнецкий мост, 24), указывая номер ордера, день его выдачи, когда был произведен обыск.

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-10468. Т.1. Л.4, об.

Подлинник. Бланк постановления НКВД на обыск/арест.

Рукописные вставки.

№ 3

Выписка из протокола допроса обвиняемого

ЛЕППЕ Ивана Ивановича[163]

9 декабря 1937 г.

[…] Вопрос: Вы назвали всех известных вам участников организации?

Ответ: Я назвал тех участников организации, с которыми я встречался у РУДЗУТАКА[164]. Кроме того, мне известны как участники латышской националистической организации: САЛЫНЬ – бывший ПП ОГПУ Крымской республики, затем – начальник УНКВД в Омске и ПЕТЕРСОН[165] – бывший работник Особого отдела в Ленинграде.

Вопрос: Как вам стало известно, что САЛЫНЬ и ПЕТЕРСОН являются участниками организации?

Ответ: Будучи моим старым знакомым, САЛЫНЬ во время своих приездов в Москву (в период 1930–1933 гг.) бывал у меня на квартире. По рассказам САЛЫНЯ мне было известно, что он поддерживает тесную связь с ЗОРИНЫМ[166], которого я уже знал в то время, как одного из участников латышской националистической организации и постоянного посетителя дачи РУДЗУТАКА. Поэтому, в один