Он продолжал размышлять.

Если так, то наверняка знают, что я говорю по-русски. Он опять посмотрел на нее, обдумывая все услышанное и сказанное.

Но об этом не знает она.

Он глубоко вдохнул и выдохнул через ноздри.

Хорошо.

* * *

– Эй, Чад, я заметил кое-что. – Майкл говорил негромко, в расслабленной манере. Он дежурил в неурочный час, чтобы за космонавткой можно было наблюдать круглосуточно, и утомился.

– Что? – Чад перелистывал инструкцию по работе с ЛМ, отмечая карандашом изменения, которые надлежало внести при самостоятельном прилунении без поддержки Люка.

– Если верить летному плану, мы только что преодолели середину пути. Старушка Земля и Луна обе на расстоянии… – он сверился с брошюрой, – ста семи тысяч двухсот двадцати девяти миль от нас.

Он подплыл к иллюминатору рядом со Светланой и изогнулся, поглядев сперва в одну сторону, потом в другую. Попытался жестами объяснить Светлане свою мысль, показав отрезок, разделив его пополам и ткнув пальцем сперва в Луну, потом в Землю.

Она проследила за движениями его рук и озадаченно взглянула в лицо.

– Вряд ли она понимает, о чем я, – сказал Майкл. – Чему только их в отряде космонавтов учили?

Чад продолжал читать, не обращая на него внимания.

Майкл проговорил, имитируя голос Чада:

– Не знаю, Майкл, чему учили. Наверное, советской доктрине, наступательным операциям, истории с точки зрения белых людей и модному дурновкусию. Как оно у комми заведено. – И ответил сам себе: – Спасибо за тонкое наблюдение, Чад. Кажется мне, у пилота командного модуля крыша слегка поехала. Пора и мне поспать.

Чад вскинул голову: до его сознания дошли последние слова.

– Будешь в ЛМ спать?

Майкл озадаченно глянул на него:

– Ну да, если ты согласен тут оборону держать.

Чад покосился на Светлану и вернулся к странице инструкции:

– Ага, как оговорено.

Майкл просигналил в Хьюстон, чтобы врачи переключились на отслеживание его в состоянии сна, и поплыл по туннелю, соединявшему командный модуль с маленькой кабиной ЛМ. Завернулся в спальный мешок, влез в гамак и бросил взгляд в сумраке на тело Люка.

– Я по тебе скучаю, приятель, – пробормотал он. – Жаль, что ты выбрал компанию мертвых.

И печально усмехнулся. Ну и странная вышла поездочка.

* * *

Ночью в ЦУПе дежурила вахта из двух операторов и переводчика. Те внимательно слушали и услышали, в частности, разговор Майкла с Хьюстоном. Директор Челомей строго наказал записывать все исходящие сообщения от экипажа «Аполлона». Он хотел знать, кто когда спит.

Переводчик описал происходящее по-русски, и дежурные старательно внесли его слова в большой журнал с зеленой обложкой, отведенный под полет космонавта Громовой к Луне и обратно:

00:30 по московскому времени. Исдэйл спит один в лунном модуле. Миллер бодрствует в командном модуле. От Громовой ни слова.

Не слишком интересно. Но, хочется верить, полезно.

36

Тимбер-Коув, Хьюстон

Дом оказался А-образным усеченным бунгало с гаражом. Стоял дом на берегу солоноватого Тэйлор-Лэйк, в десяти минутах езды на восток от Центра пилотируемых космических полетов. Когда Каз и Эл Шепард приехали, на подъездной дорожке уже стоял уродливый коричневый «Додж Полара». Сдвоенные штыревые антенны и поисковый прожектор с водительской стороны изобличали в нем полицейское авто без маркировки. И действительно, это была машина шерифа округа Харрис.

Все события последних тридцати шести часов с момента запуска вынудили Каза отодвинуть на задворки сознания доклад о расследовании авиакатастрофы. Но вот «Аполлон-18» спокойно движется к Луне, и настало время вернуться к мысли о том, что трое подозреваемых в саботаже вертолета Тома сейчас на борту корабля, причем лишь двое из них живы. Эл Шепард предупредил окружного шерифа и попросил его о содействии на собственное усмотрение: быстрый обыск поможет снять подозрения с троицы, если они безосновательны.

Каз подкатил к дому и припарковался, а из «полары» вылезли двое мужчин. Шофер был в униформе, лет тридцати с небольшим, коротко стриженный. Пассажир – крепкого телосложения, лет пятидесяти с чем-то, в мятом костюме с галстуком, непослушная копна волос, начинающих седеть на висках, зачесана назад, на переносице очки в массивной оправе.

Эл подошел к нему, они пожали друг другу руки.

– Привет, Джек, спасибо, что согласился приехать.

Джек Херд служил начальником полиции Хьюстона двадцать лет, недавно его избрали шерифом округа Харрис, включавшего аэродром Эллингтон-Филд, деревенские поля на месте катастрофы и этот дом. Дом Чада Миллера.

– Рад пригодиться НАСА и герою нации, Эл, – сказал Херд и повернулся к Казу. Внимательные глаза полицейского изучили лицо Каза сквозь мощные линзы, не упуская ничего. – Вы, наверное, лейтенант-коммандер Земекис. Сожалею, что ваш друг погиб.

Каз был ошеломлен. О смерти Люка на орбите не сообщали в прессу! Но тут же сообразил, что шериф говорит о Томе Хоффмане.

– Спасибо, – сказал он, и они тоже пожали друг другу руки.

Херд произнес:

– Это мой зам Бадди Бошан, – и кивнул парню в форме, который склонил голову.

Каз повел их к входной двери, отмечая сайдинговые панели из кедра и разноцветное декоративное остекление.

– Этот дом принадлежит майору Миллеру? – спросил Херд.

Эл ответил:

– Нет. Судя по всему, его владелец – какой-то стоматолог, он сдает его Чаду со всей меблировкой.

Каз отпер и распахнул дверь, включил свет, и они очутились в другом мире.

Пол гостиной был отделан плитками цвета охры. Стены до уровня плеч завешаны какими-то косматыми золотистыми коврами. Лампы дневного света по очереди загорались красным, желтым и голубым. Дальняя стена оказалась полностью стеклянной и выходила на плавательный бассейн, за которым виднелось озеро Тэйлор-Лэйк. К потолку на длинной цепи было подвешено плетеное кресло со спинкой, объединенной с подлокотниками, от камина вздымался выпуклый каменный дымоход, покрытый лаком. Выше линии ковров на стенах висели аляповатые маски.

– Впечатляет, – произнес шериф. – Как вы сказали, стоматолог?

Каз никогда не бывал у Чада дома и пытался теперь увязать хиппи-плейбойский декор с резким и скорым в суждениях военным, которого знал. Да, этот дом Чад арендует, но все же, все же…

Слева стоял бильярдный стол с низкой деревянной кушеткой перед ним. Шериф проговорил:

– Вы двое садитесь, а мы с Бадди быстренько тут оглядимся. Мы ненадолго.

Каз и Эл сели.

– Рад, что у астронавтов в клинике свои стоматологи, – прокомментировал Эл, вынудив Каза улыбнуться. Потом спросил: – Ты не видел в тот день Майкла на Эллингтоне, ведь верно?

Каз покачал головой:

– Нет, только Люка, который летал на аппарате для отработки лунных посадок, и Чада, который закончил работу и собирался уезжать. Майклу в то утро полагался медосмотр, так что он, думается, вне подозрений.

Эл кивнул,