— Ты не умрешь, — самому бы верить в то, что говорит! — Сейчас такие зелья волью, что и труп бы подняли. Дальше зашьем все по-быстрому, и будешь как новая. Еще на свадьбе твоей спляшем.

— Ага, за тебя же и выйду, после бань уже не отвертишься. А дед тебя в самом деле любил, — не сдавалась она. — Хотел вернуть барса, он до сих пор заключен в кинжале, а тот под половицей. Взяла на себя обязательство его отдать, но не справилась, наверное потому и…

Он не дал ей договорить очередную глупость про смерть и влил зелье. Незачем призывать ту, что и так бродит рядом.

Габби допила и затихла, прикрыв глаза. Больше ее тормошить не было смысла. Кому приятно, когда у него копаются во внутренностях? А именно этим Ирвин и собирался заняться.

Он обработал инструменты и уверенно сделал надрез, расширяя рану, пережал сосуды и только тогда вынул кинжал. Мысли обо всем произошедшем так и лезли в голову, но Ирвин настойчиво их отгонял. Сейчас главное — спасти девчонку, потом будет выяснять, кто она такая, и зачем здесь. И как, во имя безликих богов, можно было за столько дней не догадаться, что именно неправильно в Бринсе?

Насчет эликсиров он не шутил, вылил на рану все, какие только можно было применить в этой ситуации. Но кровотечение так и не останавливалось. Здесь бы пригодился хирург уровнем повыше, а Ирвин давно не практиковал, да и раньше не делал таких сложных операций. Не факт, что помог бы кто-то другой, все же ранил ее профессионал, а не случайный грабитель в подворотне.

Запоздало он понял, что стражники не собирались торговаться за сырье из диких земель, только тянули время и разглядывали ассортимент. Когда же удостоверились, что здесь есть все нужное, решили избавиться от ненужных свидетелей. Ирвин-то отбился, а вот Габриэлле досталось.

Да если бы он только знал, что под личиной Бринса скрывается девчонка, никогда бы не согласился участвовать в этой авантюре! Пусть она и не хрупкая столичная модница, но и ей бы не хватило сил бороться с тренированным стражником почти в два раза тяжелее.

Габби больше не приходила в себя, дышала едва слышно, зато пульс в ее жилах трепыхался с отчаянной частотой. Любой бы понял, что дело плохо. Она истекала кровью, а Ирвин не мог с этим ничего поделать.

Краем уха он услышал, как открывается входная дверь, затем быстрые и уверенные шаги Лестера и его сдавленную ругань.

— Я здесь! — крикнул Ирвин. — Давай поживее, нужна помощь.

В сложных ситуациях Лестер никогда не тянул время, поэтому и в подсобку ворвался через считанные мгновения. Оценил ситуацию и тут же замер с другой стороны стола. Но предусмотрительно не лез и ничего не трогал, знал, как опасно отвлекать врача.

— Это та самая с ланьими глазами?

— Это Бринс, — не стал таиться Ирвин.

— Ох мать! — Лестер провел ладонью по лицу. — Кто ее так?

— «Крыса», — коротко ответил Ирв, не отвлекаясь от попыток пережать сосуд и остановить кровь. — Если эта девчонка не соврала, где-то в ее комнате под половицами есть кинжал, найди и принеси, иначе ее не спасем.

Когда можно болтать, а когда не стоит, Лестер тоже хорошо знал, поэтому тут же унесся из подсобки. Ирвин слышал, как друг взбирается по лестнице, распахивает дверь, дальше простукивает пол и выдирает половицы. Драгоценное время утекало, а вместе с ним — жизнь бестолковой девчонки.

— А знаешь, — от отчаяния Ирвин решил с ней поговорить, — Габриэлла — очень красивое имя, зря оно тебе не нравится. Вот Бринс — тихий ужас. На ходу придумала, да?

Конечно, она не ответила. Просто лежала и не двигалась, пока под ней все больше расползалась лужа крови.

— Хотя помощник из тебя вышел отличный. Я бы ради такого отказался от правила «никаких женщин в аптеке».

— Тем более она тут и так была, — запыхавшийся Лестер появился на пороге с тем самым кинжалом. — А я говорил, что это брюнетка! Ты же такой — нет, как ты можешь копаться в чужих вещах, фу как стыдно! Потрясли бы тогда этого молодчика — и все бы разузнали.

— И ты бы отдал квартиру Софи, — отмахнулся от него Ирвин. — Вложи кинжал ей в руку, выполним ее обязательство.

Лестер послушно все исполнил, Ирвин забрал артефакт из ледяных пальцев и повертел в руках. На рукояти светился кристалл, в котором, как казалось, метался снежный барс. Зверь будто узнал Ирвина: пытался дотянуться, в гневе скреб стенки своей тюрьмы и нарезал круги.

Желание взять его себе было почти нестерпимым. Провести по своей коже, вбирая в себя прежнюю силу, выносливость, здоровье, магический дар. Пусть ненадолго, но вернуться в прошлое.

Но это секундная слабость. Как ему жить с осознанием, что не смог спасти самого лихого из его знакомых? Неважно, девчонка тот или нет. Кому он врет, конечно важно. Габриэлла ему нравилась, злила своей историей про артефакт и деда, но нравилась. Бринс успел стать настоящим другом. А теперь все так смешалось, что нужно время утрясти все в голове, но это терпит.

— Прости, ей ты нужнее, — Ирвин на мгновение сжал рукоять, после чего провел лезвием по грудине Габби, призывая зверя выйти.

Магия вырвалась из артефакта ярким сгустком, поворочалась и нехотя вошла в неподходящее для нее тело. Барс казался слишком большим и агрессивным для изящной Габриэллы. Ворочался в ней и никак не желал сливаться.

— Давай, оживай! — внезапно рявкнул на нее Лестер. — Ты же не умрешь, не воспользовавшись выторгованной у меня услугой? Не простишь себе такой оплошности, будешь слоняться по аптеке привидением. А я их с детства боюсь!

— И не упустишь шанс вечно потешаться над тем, как я не заметил женщину у себя под боком? — Ирвин говорил тише и спокойнее, но зверь его будто бы слушал и успокаивался. — Развить здесь производство косметики? Я ведь уже почти согласился и обдумывал, где разместить еще помощников и производственный цех. А еще можно припоминать нам поход в бани. Это же провал года! Представляю, как тебе было неловко и страшно, когда набросились те парни. Зато потом мы их знатно отделали, я гордился Бринсентом, еще понял, что хочу встретиться