Костя с Антоном переглянулись и, чуть-чуть отойдя от двери, пропустили меня вперед.

Я же не сдержалась и потрепала по холке Антона, хотела руку и на Костину шею положить, но как же, дастся он мне, упрямец просто увернулся.

Хмыкнув, я толкнула дверь, и она сразу же открылась настежь.

Волки резко рванули наружу, а я шагнула последней.

Мы оказались на пустынном пляже.

Судя по яркой луне, на улице была глубокая и очень ясная ночь.

Волны лениво накатывались на берег и так же скатывались обратно, а где-то вдалеке играла громкая музыка.

В ряд стояли шезлонги под большими зонтиками. Пляж был огражден скалами с обеих сторон.

Я повернулась на звук и увидела многоэтажный отель, весь в огнях, и небольшой лес из пальм перед ним.

Похоже, что музыка доносилась оттуда.

Мои волки оббежали довольно большой участок пляжа, причем сделали это на неимоверной скорости.

Вернулись они одновременно. Костя продолжал ходить рядом, а Антон тут же поднырнул под мою руку и намекнул, чтобы я его гладила.

Я, зарывшись пальцами в жесткую шерсть, начала делать ему легкий массаж.

Через несколько минут вообще уселась на теплый песок, а то стоять надоело.

Антон тоже улегся рядом и положил свою морду мне на ноги, чтобы я не забывала его гладить.

Костя тоже улегся неподалеку от нас и искоса поглядывал в нашу сторону, но продолжал наблюдать за территорией вокруг.

Примерно минут двадцать спустя волки одновременно встрепенулись и, вскочив на лапы, оголили свои десны.

Я тоже быстро поднялась и сказала:

— Костя, Антон, нас видеть здесь не могут, это прошлое.

Волки повели ушами, услышав мои слова, и сразу же замолчали. Но зубы показывать не перестали, особенно Костя.

Где-то минут пять спустя на пляже появились люди. Точнее, парочка. Мужчина и женщина.

Они шли со стороны отеля, покачиваясь и обнимаясь друг с другом.

Мои волки опять зарычали, и даже больше, еще и шерсть оба вздыбили.

Когда парочка стала еще ближе, я поняла, что женщина — это моя мама.

А вот мужчина был мне не знаком и, как мне показалось, как-то слишком уж молод и не похож ни на Костю, ни на Антона.

— Это ваш отец? — спросила я волков, которые так и продолжили рычать.

Оборотни оба отрицательно помахали головой.

Когда парочка проходила мимо, я вдруг поняла, что мужчина абсолютно трезвый, а вот моя мама… Она была не простоя пьяна, она вообще еле на ногах стояла, и то, по-моему, за счет того, что держал её мужчина.

Он дотащил её до моря, а затем повел дальше.

Прямо так… в одежде.

Я побежала за ними, мои волки тоже рванули за мной, мы вошли в море и остановились где-то метрах в трех от парочки.

Мужчина оглянулся по сторонам и отпустил мою мать в воду.

Она тут же рухнула как подкошенная.

Он придержал её за волосы, но её лицо было под водой.

Я на автомате рванула в море, попыталась спасти маму, но единственное, что смогла сделать, — это пройти насквозь их обоих.

— Нет! — закричала я и опять рванула к маме, но у меня не получилось её спасти, тогда я от бессилия заорала: — Что ты делаешь, сволочь? Отпусти её!

Конечно же, меня никто не слышал.

Мужчина продержал мою маму под водой где-то минут десять, не меньше.

Я же всё это время бесконечно пыталась его остановить и каждый раз просто проходила насквозь, но никак не могла прекратить эту бесполезную затею.

Ко мне подплыл Костя и начал толкать к берегу, когда убийца, удостоверившись, что его жертва мертва, тоже потащил её из воды.

Я направилась следом, понимая, что это конец…

Моя мать мертва…

Мы вышли на берег.

Я уселась на песок и разрыдалась. А Костя подошел к мужчине, начал его рассматривать с очень близкого расстояния, даже принюхиваться — и почему-то сильно чихать.

Антон же сел рядом со мной и начал слизывать мои слезы с лица. Я обняла его, спрятав лицо в его шерсти, и зарыдала еще сильнее.

Мужик же в этот момент начал что-то делать с телом мамы.

Я не сразу это поняла, лишь тогда, когда Костя издал звук, похожий на лай, чтобы привлечь наше внимание.

Кое-как встав на ноги, я подошла ближе, чтобы понять, что он там колдует…

Именно это слово пришло мне в голову.

Мужик что-то делал руками вокруг тела мамы, но не дотрагиваясь до него, а затем его глаза вдруг засветились, и свет, льющийся из них, начал усиливаться с каждым мгновением.

В конце концов даже моим глазам стало больно, и я перевела взгляд на маму.

Этот мир был черно-белым, поэтому она не казалась мне мертвой, скорее просто спящей.

И вдруг спустя еще несколько мгновений она дернулась… один раз, другой, третий, а затем и её глаза из-под век тоже начали светиться. Сначала тускло, а затем сильнее и еще сильнее.

И чем сильнее светились её глаза, тем тусклее становились глаза у убийцы.

Спустя еще примерно пять минут она вдруг перевернулась на бок и начала кашлять, а мужик упал замертво.

Тело мамы конвульсивно билось в агонии, пока она не смогла полностью избавиться от воды в легких.

Затем какое-то время она полежала, с шумом ловя воздух ртом, и в конце концов села, помогая себе руками.

Тело мужика она откинула в сторону (он упал прямо на неё), а затем, пошатываясь, начала подниматься на ноги. Осмотрелась вокруг, на мужика в том числе, и, взяв его за руки, потащила в воду.

Затем отплыла подальше и отпустила его.

После этого проследила, чтобы он ушел под воду, и направилась обратно.

Она постояла какое-то время у берега и вдруг заговорила:

— Я знаю, ты придешь и увидишь то, что случилось. Поэтому я не буду затирать этот момент.

Её лицо приобрело странные очертания. Оно как будто изменилось до неузнаваемости. Вроде бы в расслабленном виде это была моя мама, а когда она начала говорить, то я поняла, что это совершенно другое существо.

Глаза существа засветились, и оно продолжило говорить:

— Я твой предок, Юля. Ребенок первого пожирателя. К сожалению, мне приходится переходить из тела в тело несколько столетий, чтобы продолжать и дальше выживать в этом мире. Когда-то ведьмы попытались меня убить. Но они ошиблись. Сожгли тело. Мне пришлось переселиться в родную дочь, которую спрятали сердобольные соседи. Они не подозревали, что в её теле прячусь и я. Я