– По-моему, это очевидно. Это столица кинематографа и музыки. Тут всегда тепло и весело, и я с самого детства мечтал жить у океана. ЛА – это на сто процентов моё. Нью-Йорк слишком шумный для меня и чересчур деловой. Почему ты так привязана к Сисеро?

– Там мой родной дом. – Я пожимаю плечами. – И я к нему не привязана, просто пока у меня нет возможности жить где-то за пределами Сисеро или Чикаго.

– Она у тебя есть. Саша говорила, что миллион раз предлагала тебе переехать к ней, но ты была категорически против.

– Я не могла просто взять и заселиться в твою квартиру.

– Почему?

– Я засчитаю это за следующий вопрос.

– Окей.

– Потому что это твоя квартира.

Лиам вскидывает брови.

– Не понимаю, выражайся конкретнее.

Чёрт. Мы договорились отвечать честно. И я должна ответить честно, хотя бы частично.

– Потому что ты в любой момент мог там появиться, а я этого… боялась, – выдыхаю я.

Он хмурится.

– Почему ты боялась?

Потому что я влюблена в тебя с девяти лет, Харрис.

– Думала, что… ты опять начнёшь дразнить и задирать меня, как раньше.

– Тебя так сильно это задевало?

– Да.

– Почему? В чушь про подростковую неуверенность я больше не поверю, Саммер, ты всегда была хороша. Скажи правду.

«Всегда была хороша», – гулким эхом отдаётся в моей голове. Ого!

– Потому что… ты мне нравился, – признаюсь я, а сердце в груди тут же начинает бешено колотиться. – Так, теперь моя очередь допрашивать, – тараторю я, чтобы не развивать эту тему. – У тебя что-то было с Барбарой?

Лиам выглядит задумчивым и немного обескураженным. О чём он там размышляет?

– Извини, какой был вопрос? – переспрашивает он, встряхнув головой.

– Ты и Барбара.

– Ты имеешь ввиду, трахался ли я с ней?

– Ну да. – Я смущённо хмыкаю и вновь прикладываюсь к вину. Не нужно было об этом спрашивать! И так ясно, что они спят друг с другом.

– Нет, не трахался. Ни разу.

Я вскидываю голову.

– Мы же договорились честно отвечать!

– Я честен с тобой. Встречный вопрос: ты ревнуешь меня к ней?

– Может быть, немного.

– Так не бывает, Саммер. Либо ты ревнуешь, либо тебе плевать. Так ревнуешь или нет?

– Да.

Я не просто ревную. Я ненавижу Барбару. Ненавижу то, как она вешается на него и облизывает своим языком его лицо. Как трётся об него своим маленьким идеальным телом. Шлюха…

Я хмурюсь. Мне не нравятся мои мысли, но ещё ни к кому я не испытывала такой неприязни, как к долбаной Барбаре.

– А ты… ревновал меня к Элиасу? – спрашиваю я осторожно.

– Да, ещё с той сраной первой вечеринки, когда он подсел к тебе.

Ничего себе. Так вот почему Лиам сидел такой недовольный.

– Он правда хотел тебя поцеловать? – спрашивает он и залпом опрокидывает в себя воду.

– Да, но я ему отказала.

– Хорошо. – Лиам вдруг усмехается. – Так о чём ты всё-таки тогда думала, когда смотрела на меня?

Чёрт, ну почему он просто не может об этом забыть? Я делаю глоток вина, набираясь решимости сказать ему правду.

– Да, я представляла, как ты… ласкаешь меня пальцем.

Надо же, я даже не покраснела!

– Только пальцем? – Голос Харриса становится ниже, и это меня не на шутку заводит. Его потемневшие голубые глаза, не отрываясь, смотрят на меня.

– И языком тоже. – Я сглатываю и облизываю пересохшие губы. У меня между ног уже настоящее пламя, а трусы намокли так сильно, что хоть выжимай.

– Ты сейчас мокрая? – спрашивает Лиам и закидывает ногу на ногу.

На этот раз я не могу не покраснеть.

– Да.

Он стонет и прикрывает глаза.

– Боже, Саммер, ты меня возбудила, и у меня опять из-за тебя каменный стояк.

– Ты сам виноват, нечего задавать такие дурацкие вопросы. – Я мило ему улыбаюсь, неимоверно радуясь тому, что довела его до такого состояния, и свожу коленки вместе. У меня у самой всё болит и пульсирует. – И… часто он у тебя появляется?

– Постоянно, когда тебя вижу, – рычит Харрис, и я вспыхиваю от удовольствия.

– А почему ты не хотел, чтобы я снималась в клипе?

– Не хотел, чтобы Бейкер лапал тебя своими руками. Хотел оградить ото всей этой грязи, но ты всё равно в неё попала. Если бы Пол не остановил меня тогда у него дома, я бы просто его уничтожил, – говорит Лиам серьёзно, и дыхание перехватывает.

– Тебе нравится бить людей?

– Конечно нет, я же не псих. Только Элиаса, – добавляет он с кровожадной улыбкой, и я закатываю глаза. – Значит, ты всё-таки хотела сняться в клипе?

– В том – нет.

– А в клипе только со мной?

– Да, – отвечаю я, и он улыбается. – Что за клип? – тут же спрашиваю я, и Лиам смеётся.

– Нечто подобное, что предлагал Пол, только на этот раз мы будем вдвоём. Зная теперь, что ты хотела стать актрисой, я могу это устроить. Пол не откажет.

– Оу, ладно.

Я делаю глоток вина, вспоминая день рождения Пола и как Лиам зажал меня в угол и описывал наши роли. Как он облизал мою шею и сказал, что я сладкая. Именно тогда всё это началось. То самое неукротимое влечение к нему.

– И о чём же ты сейчас думаешь? – улыбается Харрис, внимательно за мной наблюдая.

Опять попалась.

– О том, чем мы будем там заниматься, – признаюсь я, заливаясь краской.

– Тебя это возбуждает?

Чёрт возьми, да!

– Это… интересный опыт.

Лиам хохочет, веселясь от моих попыток избежать прямого ответа.

– Окей, Саммер. Расскажи мне, какая твоя любимая поза в сексе?

Я закашливаюсь от неожиданности. Ну и что я должна на это ответить?

– Кажется, десять вопросов уже давно закончились.

Он закатывает глаза.

– Мне всё равно. Ответь. Мы ведь собирались узнать друг друга получше. Какая твоя любимая поза?

Я вновь хватаюсь за бокал, делаю большой глоток вина и прикрываю