Та же девица, которая приносила бумаги из посольства, стояла сейчас на пороге главного входа. Она без всякой многозначительности улыбнулась Дюреллу, сосредоточив внимание на полковнике.

— Все в порядке?

Когда она спускалась по ступенькам и садилась в «ягуар», льняная юбка обтянула покачивающиеся бедра. Дюреллу она не понравилась.

— Пойдемте, — пригласил полковник Сааджади.

Дюрелла поразили странная пустота и отсутствие свидетелей. Вилла таких размеров должна кишеть раболепными слугами, суетящимися на виду. Но он не видел ни одного. Лишь ботинки полковника стучали по мозаичному полу. Дюрелл мельком заглянул во внутренний дворик, где били фонтаны и тоже цвели розы. Поверху тянулись бесконечные галереи и балконы, прямо из «Тысячи и одной ночи». Они должны были быть полны выглядывающих из-под покрывал любопытных красавиц, — размышлял он. Но там были только солнечный свет и тени.

Тени стали более контрастными. Полковник вел его вниз по лестнице, затем вдоль мрачного коридора и наконец открыл дверь из толстых досок на тщательно выкованных петлях и взмахнул худой коричневой рукой.

— Сюда, мистер Дюрелл.

— Ради секретности вы пускаетесь на крайности.

— Я здесь занимаюсь самыми важными делами, сэр.

— Не мог бы один из ваших слуг приготовить мне ванну, доставить мою одежду из отеля и принести поесть? — вежливо попросил Дюрелл. — Я бы не отказался от икры, челло-кебаба и нескольких чашек кофе.

— Все будет исполнено.

Дюрелл зашел внутрь первым. Это было против всех правил. Но, в конце концов, он получил указание сотрудничать лично от генерала Макфи.

Комната была почти пуста. Ее обстановку составляли толстые каменные стены, стол, единственный стул и лампа с жестяным абажуром. Дюрелл успел лишь подумать о всех пустых задних комнатах, имевшихся в любом захудалом полицейском участке в каждом уголке мира, и повернулся к полковнику Сааджади.

Полковник нанес ему удар чем-то металлическим, зажатым в руке. Дюрелл не смог определить, что это за предмет. Уже падая, он понял, что у него выбит зуб, и попытался схватиться за револьвер, но внезапно его снова ударили по лицу, и сквозь туман и красную пелену перед глазами он не мог даже разглядеть, кто его бил. Он бросился на Сааджади и попытался прорваться к столу в центре комнаты, надеясь обежать его и получить передышку. Кровь во рту хлестала вовсю. Он услышал, как Сааджади что-то резко, по-военному, скомандовал. В комнату ворвались другие люди. Своей массой они отшвырнули Дюрелла назад, и он бедром врезался в угол стола. Согнувшись вдвое, он заехал коленом кому-то в пах и был вознагражден за это свистящим шипением от резкой боли. А затем он рухнул под градом непрестанных могучих ударов.

И позволил себе потерять сознание.

Через некоторое время потолок перестал кружиться безумной каруселью. Свет бил в глаза. Элегантный ботинок пнул его в ребра.

— Мистер Дюрелл?

— И это называется сотрудничеством! — прохрипел Дюрелл.

9

— Итак, мы друг друга понимаем, — сказал полковник Сааджади.

— Ханух тоже в этом участвует?

— Нет. И его жизнь тоже в большой опасности.

— Ничего особо ценного он не знает.

— Вы ему не рассказали, как отыскать штаб-квартиру Хар-Бюри? — рассердился Сааджади. — Но он сообщил, что у вас есть карта.

— Да, была. Но сейчас ее нет.

— И вы ее не показывали Хануху?

— Нет.

— И не рассказывали в деталях, где нашли Таню?

— Нет. Оставьте Хануха в покое.

— Могу оставить. А могу и нет. Это зависит от вас.

Дюрелл нащупал языком выбитый зуб и выплюнул его вместе со сгустком крови. Очень странно, но зуд от вшей стал просто невыносимым, он поддался ему и начал чесаться.

— Могу я сесть, полковник?

— Да. Но будьте осторожны. Мы знаем про вас все. Мы вас уважаем. Мы знаем, насколько вы компетентны.

— Только что я продемонстрировал, что не такой уж я и компетентный.

Сааджади засмеялся.

— A-а, я просто хочу расставить все на свои места с самого начала. Вы сейчас находитесь в моей стране, мистер Дюрелл. В моем доме. В моей личной тюрьме, если хотите. Поэтому вы должны покорно и любезно взаимодействовать с нами. А если нет — кто обнаружит ваше отсутствие? Никто не знает, что вы здесь. Ханух? Хорошо, если он переживет эту ночь. А другие полагают, что вы до сих пор блуждаете в Дашт-и-Кавир.

— Нет. Я позвонил в посольство.

— A-а, но это могли быть — как вы это называете — происки других агентов. Ханниган просто растерян, и ничего больше.

— Ура Рэйфу Ханнигану.

— Вы в хорошем настроении, и это прекрасно. Это меня радует. Жизнерадостные люди обычно словоохотливы.

— У меня больше нет карты.

— Что вы с ней сделали?

— Уничтожил два дня назад.

— У Биля была другая карта, как вы полагаете?

— Думаю, нет.

— Могли бы вы нарисовать ее для меня?

— Сомневаюсь.

— Постарайтесь. Сядьте за стол. В верхнем выдвижном ящике карандаши и бумага. Но не ищите там оружия. Я не идиот, вы же понимаете. Сделайте мне копию карты Биля.

— Вы так страстно хотите ее получить?

— Хар-Бюри — враг государства.

— И вы хотите до него добраться?

— Разумеется.

— Выбив мне зубы?

— Вы должны извинить мои методы. Но я не симпатизирую иностранным агентам, действующим в моей стране.

Дюрелл медленно обошел вокруг стола и сел. Из-под жестяного абажура прямо в глаза светила лампа. Сааджади оставался в тени. Дюрелл заглянул в ящик и извлек оттуда лист прекрасной бумаги и заточенные карандаши. Больше в столе ничего не было. Высокая элегантная тень Сааджади проступала за пятном желтого света. Дюрелл почесался. Грязная одежда вызывала нестерпимый зуд. В ней он чувствовал себя немного по-дурацки. Этот костюм выполнил свое предназначение, но здесь был явно не к месту. Дюрелл пожалел, что с ним нет его револьвера. Тот забрали перед кабинетом Сааджади, и тогда он не протестовал. Он вздохнул, подумав о Макфи, и сказал:

— Ваша дочь очень умна, полковник.

— Да, умна. Рисуйте карту.

— Она подменила послание Макфи ко мне, ведь так?

— Вашему шефу были известны обо мне некоторые подробности, и вы бы насторожились, прочтя их до прихода ко мне.

— Например, что вы в действительности работаете на Хар-Бюри?

Сааджади негромко рассмеялся. Смех напоминал звук бьющегося стекла.

— A-а, да вы сообразительны.

Дюрелл повертел в пальцах отточенный карандаш.

— Так я прав?

— Возможно.

— Я прав. А бедняга Ханух об этом не подозревает.

— Ему это просто в голову не приходило. Карту, пожалуйста.

— Не приходило в голову, что его босс — настоящий предатель.

Дюрелл как бы между прочим потрогал кончик карандаша. Тот был чрезвычайно острым.

— А почему вы не спрашиваете меня