из роты E Тринадцатого Теннесси, давно отправленный под обрыв в качестве снайпера, чтобы противостоять движению конфедератов вниз по Коал-Крик, позже вспоминал, что "когда негры уступили дорогу слева, я видел, как они выбежали из форта по обрыву недалеко от меня".

Затем я увидел, как белые солдаты спускаются за ними, говоря, что повстанцы не дают им покоя. Я бросил ружье и побежал вниз вместе с ними, преследуемый врагом, который стрелял в каждого черного и белого. Они сказали, что у них есть приказ Форреста "убить последнего, черт возьми, из них". Когда я стоял у подножия холма, я услышал, как офицер повстанцев выкрикнул какой-то приказ тем, кто нас захватил, и увидел солдата повстанцев, стоявшего рядом со мной. Я спросил его, что сказал офицер. Он повторил его еще раз. Это было: "Убейте последнего черта". Солдат ответил своему офицеру, что мы сдались; что мы пленные.... Офицер ответил, казалось, обезумев от ярости, что его не послушались: "Я говорю вам убить последнего проклятого Богом". Затем он повернулся и галопом ускакал прочь.... Я видел двух [белых?] мужчин, которых застрелили, когда я был под обрывом. У них были подняты руки; они сдались и молили о пощаде. Я также ... видел по меньшей мере 25 негров, застреленных в 10 или 20 шагах от того места, где я стоял. Они также сдались и молили о пощаде".39

"Резня была ужасной", - писал своим сестрам неделю спустя сержант Ахиллес В. Кларк из двадцатой Теннесси Конфедерации.

Бедные заблуждающиеся негры подбегали к нашим людям, падали на колени и с воздетыми руками кричали о пощаде, но им приказывали встать на ноги, а затем расстреливали. У белых дела обстояли немногим лучше. Их форт превратился в большую бойню. Кровь, человеческая кровь стояла лужами, а мозги можно было собирать в любом количестве. Я и еще несколько человек пытались остановить бойню, и в какой-то момент мне это частично удалось, но генерал Форрест приказал пристрелить их, как собак, и бойня продолжилась.40

Хуже всего было под обрывом. Те, кто бежал туда и сумел пройти живыми между фланговым огнем отрядов Андерсона и Барто, не получили помощи от канонерской лодки. По имеющимся данным, "Новая Эра" выпустила по конфедератам не менее 260 снарядов на ранних стадиях боя, но затем, как говорится в ее журнале, флаг форта был спущен, "и началась беспорядочная резня наших войск, противник выпускал залп за залпом по ним, пока они не могли оказать сопротивление, одновременно обращая свой огонь на нас[;] противник был в подавляющем большинстве, мы продолжили движение вверх по реке".41

Вдоль берегов преследуемые ныряли в Миссисипи, пытаясь укрыться на близлежащих баржах, одна из которых к северу ранним утром перевезла женщин и детей в безопасное место над Угольным ручьем, а на южной оконечности берега реки причалил угольщик. Через три недели после сражения корреспондент газеты Конфедерации вспоминал, что на барже и в Коал-Крике было расстреляно "несколько сотен". По его словам, федералов в реке было так много, что "они напоминали стадо свиней, плывущих по течению". Ни один, добавил он, не спасся, их головы представляли собой "прекрасные" мишени. "Река Миссисипи была окрашена красной кровью летящего врага. Наши солдаты болели и изнемогали на бойне, и были рады, когда дело было сделано".42

Многие конфедераты были в ужасе. Несколько выживших федералов вспоминали случаи, когда их защищали отдельные похитители. Лейтенант Мак Лиминг, например, сообщил, что его пощадили, потому что он был масоном и случайно оказался в плену у своего товарища по ордену. Тем не менее из гарнизона в 580 человек погибло 66 % чернокожих и 35 % белых. Большинство этих потерь, по-видимому, произошло в ходе рукопашной схватки сразу после того, как конфедераты вошли в стены, но не все. Одним из погибших белых был майор Брэдфорд, командир федералов, который был убит через день или около того, находясь под стражей Конфедерации - пытался бежать, как сообщил Форрест, узнав об этом более чем через неделю после случившегося; убит, по словам сторонника Союза, утверждавшего, что он был очевидцем.43

Прошло всего двадцать минут с момента начала заряда, прежде чем один из конфедератов сорвал с форта флаг Союза, и Форрест приказал прекратить огонь; позже партизаны Конфедерации будут много говорить об этом, утверждая, что бойня была столь велика, потому что форт не был сдан, а у бегущих федералов было мало времени, чтобы беспокоиться о флаге. Вскоре после приказа о прекращении огня Хэнкок вспоминал, как, находясь в форте, услышал короткую речь Форреста, которая показалась ему наглым ликованием. Рассказав о том, как у него "заколотилось сердце", когда они взбирались на стены, он добавил:

Люди, если вы будете делать то, что я говорю, я всегда приведу вас к победе. Я занял все места, которые занимали федералы в Западном Теннесси и Северном Миссисипи, кроме Мемфиса, и если они не будут возражать, я возьму и его меньше чем через шесть недель".44

Даже после того, как были сняты знамена Союза, ужас продолжался. Оставшиеся в живых федералы утверждали, что убийства продолжались и на следующий день, пока конфедераты сжигали место и следили за захоронением мертвых. Некоторые мужчины были похоронены заживо, утверждали федералы, и один из участников Конфедерации позже, похоже, подтвердил это, по крайней мере частично, в шутливой газетной колонке; он сказал, что южанам в Форт-Пиллоу пришлось похоронить некоторых федералов живыми, чтобы осуществить "воскрешение" тех, кто играл мертвыми.45

До наступления ночи в день битвы Форрест, измученный "тяжелой ездой и ушибами, полученными" при падении с умирающей лошади, отправился обратно в Браунсвилл, оставив Чалмерса зачистку. Рано утром следующего дня исполняющий обязанности капитана ВМС США Уильям Фергюсон обстрелял пикеты конфедератов и высадил пароход "Серебряное облако" под обрывом, взяв на борт около двадцати солдат Союза, которые успели спрятаться на берегу. Около 8 утра под флагом перемирия конфедераты предложили федералам сойти на берег, чтобы забрать раненых и помочь в погребении. Фергюсон согласился и вскоре увидел сцену, которую запомнил надолго: он обнаружил "около 70 раненых в форте и вокруг него, а похоронено, я думаю, 150 тел".

Все здания вокруг форта, палатки и хижины в нем были сожжены мятежниками, и среди углей виднелись обугленные останки многих наших солдат... Тела с зияющими ранами, некоторые проткнутые штыками через глаза, некоторые с пробитыми черепами, другие с ужасными ранами, как будто их кишки были разорваны ножами для боуи, ясно говорили о том, что нашим войскам не было оказано ни малейшего сопротивления. От форта до берега реки, в