Двухтомник А. Эпштейна включает девять больших глав, а также содержательные авторские предисловие и эпилог. В свою очередь, главы делятся на параграфы - в каждой главе по пять. Названия глав и параграфов точны и убедительны. Приведу названия некоторых глав: гл. I - "Владимир Жаботинский - интеллектуал, обогнавший время"; гл. П - "Менахем Бегин и его соратники в борьбе за государственный суверенитет Израиля"; гл. V - "От Шестидневной войны до "переворота" 1977 года"; гл. VШ - "Социотрясение: "национальный лагерь" в тисках "процесса Осло""; гл. IХ - "В ХХI веке: национал-либеральный Израиль под руководством Ариэля Шарона и Биньямина Нетаньяху". В этой, заключительной (не считая эпилога), главе параграф 2 назван так: "От фикции "размежевания" - к расколу".

Что такое размежевание с Газой (разумеется, мнимое), все мы отлично знаем. Практически это была насильственная эвакуация еврейских поселенцев из Гуш Катифа. Под термином же "раскол" подразумевается скандальный выход в 2005 году Шарона и его приближенных из Ликуда, к созданию которого Шарон имел самое непосредственное отношение, плюс создание новой партии - "Кадима", самозванно поставившей себя во главе правительства по мандатам, полученным при голосовании за Ликуд.

В конце двухтомника приводится огромный список использованной литературы на трех языках: 59 источников на русском языке, в том числе 8 работ самого А. Эпштейна, 28 - на английском и 55 - на иврите; всего 142 наименования. Недаром эта книга определена как научное издание. В списке имеются автобиографии самих строителей Израиля и продолжателей их дела, их биографии, написанные ближайшими советниками, а также ранее засекреченные материалы, довольно скандальные, в том числе: посвященные одной из самых трагических страниц истории Израиля, связанных с расстрелом корабля "Альталена" (1948), и новые подробности по поводу причин отставки Ицхака Рабина с поста главы правительства (1977) в связи с солидными (а не крошечными, как врали раньше) двумя (а не одним) долларовыми счетами на имя Леи Рабин, де-факто принадлежавшие ее супругу. По поводу последней истории А. Эпштейн пишет: "Тот факт, что лично глава правительства (Рабин стал им в 1974 году. - М.К.) оказался замешанным в подобном коррупционном скандале, потряс израильское общество". (И еще чуть выше: "Многочисленные коррупционные скандалы сотрясали правительство Ицхака Рабина больше, чем любое другое на всем протяжении израильской истории".) Кроме всего прочего, это было прямое нарушение руководством Партии Труда тогдашнего законодательства Израиля. Точно так же в начале 90-х годов повел себя Шимон Перес, санкционировав за спиной Рабина тайные переговоры с враждебной организацией - ООП во главе с супертеррористом Арафатом, где был согласован принцип "Территории в обмен на мир" и обещаны Арафату Газа и Йерихо (только в начале!). Узнав об этом, Рабин был разъярен, но, в конце концов, принял эту капитулянтскую программу.

На почти 900 страницах книги А. Эпштейна развертывается эпическое полотно становления сионизма, существования Эрец Исраэль под британским мандатом, рождения и взросления Государства Израиль вплоть до наших дней. В параграфе 1 гл. I автор приводит высказывание проф. Ш. Авинери из книги последнего "Происхождение сионизма" (1981) о Жаботинском, согласно которому (высказыванию) он "несомненно, значительно превосходил сионистское руководство периода между двумя мировыми войнами (имеются в виду прежде всего Д.Бен-Гурион и его соратники по "рабочему движению". - М.К.) во всем, что касается культуры, утонченности и широты интеллектуальных горизонтов". А. Эпштейн выражает полное согласие с этой характеристикой неоспоримого лидера национально-либерального движения. Дело тут не только в широте, но и в "долготе" его прозрений и рекомендаций, от которых гораздо более близорукое сионистское руководство того времени отмахивалось, как от мрачных фантазий.

И еще одна выписка - на сей раз из авторского текста: "Для В. Е. Жаботинского, в отличие от Т. Герцля и И. Зангвила, еврейская государственность (а также полноценная еврейская культурная и духовная жизнь) могла быть (вос)создана только в Палестине/Эрец-Исраэль". Он и многие другие делегаты от России на IV Сионистском конгрессе в Базеле (1903) "отвергли идею формирования комиссии для изучения предложения британского правительства о предоставлении территории в Уганде для создания там еврейского национального очага". Громоздкая фраза, однако и дискуссия по этому вопросу на конгрессе и позже была затяжной и нешуточной. (Кроме угандийского проекта предлагались и другие, но тоже африканские.) Жаботинский также мечтал о создании "независимой еврейской армии, которой будет под силу завоевать Палестину/Эрец-Исраэль для еврейского народа". Все это вначале многим казалось фантастикой и на протяжении почти всей жизни Жаботинского не могло быть претворено в реальность. Когда в 1940 году Жаботинский умер, до создания на подмандатной палестинской территории нашего государства оставалось еще восемь лет, и эти годы были самой страшной эпохой в жизни еврейского народа в диаспоре, в течение которой (эпохи) по вине германских нацистов и их приспешников в оккупированных странах, а также в государствах-союзниках Германии (таких, как Румыния, Венгрия, Словакия, Хорватия и некоторые другие) погибло шесть миллионов евреев - расстрелянных, отравленных в душегубках и газовых камерах и умерших от голода и непосильной работы в концлагерях.

Жаботинский предупреждал своих союзников по сионизму и соплеменников в странах рассеяния о грозящей всем евреям Европы смертельной опасности. А. Эпштейн пишет: "Выступая в 1937 году в Лондоне, В. Е. Жаботинский почти кричал о том, что "на востоке Европы есть три или четыре миллиона евреев, которые буквально стучатся в двери, прося разрешение на въезд в Палестину/Эрец-Исраэль, то есть на спасение". Такого разрешения они, увы, так и не получили...". Тут, мне кажется, имеет место некоторое преувеличение: "стучались в дверь" - фигурально! - ожидала же эти миллионы в будущем смертная судьба; буквально же в двери стучались лишь относительно немногие, но тут уже вступала "в игру" Великобритания, не сочувствовавшая обреченным евреям.

И еще о Жаботинском: он убеждал легковерных в том, что им не удастся миром договориться с палестинскими арабами, и рекомендовал отделиться от них "железной стеной". О том, как это происходило в реальности (не по Жаботинскому!), прекрасно написал Артур Кестлер в своем романе "Воры в ночи" (1946; русский перевод - 1981).В заключение раздела о Жаботинском не могу не привести еще одну цитату, которую сам автор двухтомника взял из книги Й. Недавы, биографа Герцля и Жаботинского, переведенной в 1998 году на русский язык: "Поверьте мне, что очень неприятно работать среди людей, которые тебя не приемлют (имелись в виду коллеги по руководству Сионистской организацией, стремившиеся выжить Жаботинского из его состава. - М. К.), поэтому я с удовольствием вышел бы