Шрифт:
Закладка:
— И ты в курсе, что означает эта надпись, и кому она принадлежит. — Спросила Зарина-апа.
— Ну, да это имя отца, основателя нашего рода Мухаммад ибн Али аль-Ханафия.
— И это все?
— Еще знаю, что основателя хода звали Абд ар-Рахим Баб, Карахан ата.
— О, Аллах! Я три года живу рядом с этим ребенком, и только сейчас узнаю, что он является прямым потомком и наследником, ближайшего друга, сподвижника и двоюродного брата нашего пророка Мухаммеда! Основателя ислама! Первого в мире человека, осознанно принявшего ислам в раннем возрасте! О, Аллах, куда катится этот мир!
— Успокойтесь, Зарина-апа. При чем тут я? Ну, да, я слышал от отца рассказы о своих предках, и горжусь их деяниями, но какая мне от всего этого польза. Скажем кроме гордости, за их деяния? Сам-то я простой человек, может старательный, но уж точно никак не могу считаться равным любому из них.
— Боюсь, никакой пользы тебе от этого родства не достанется. А вот проблем ты запросто огребешь выше головы. Стоит, кому-то знающему увидеть у тебя на руке этот перстень, и он тут же постарается заполучить его для себя. И скорее всего вместе с твоей жизнью. От свидетелей в таком деле стараются избавиться в первую очередь. Конечно, ему еще придется доказывать свое родство, и далеко не факт, что у него это получится, но тебе это мало поможет. Поэтому прими мой совет, мальчик. Пока у тебя за спиной не окажется силы, способной противостоять твоим врагам, спрячь это доказательство твоего родства с великими людьми мира сего, так глубоко, как только это возможно. И не показывай его никому, как можно дольше. Только это, даст хоть какую-то гарантию того, что ты проживешь столько, сколько отпущено тебе Аллахом, а не погибнешь от удара кинжала в спину, в каком-нибудь темном переулке, только от того, что какой-то завистник, решит возвыситься за твой счет. А еще лучше уезжай из этой страны, и выбери себе место там, где хоть и встречаются мусульмане, но где, не слишком обращают внимание, на историю ислама. И не помнят его основателей.
Вообще-то именно туда я в итоге и собирался, но задержался по некоторым причинам здесь. Так или иначе, совет был хорош, и я тут же отправился к своему сундуку, где и спрятал перстень на самое дно. Вообще, следовало уже начинать подготовку к продолжению путешествия. Вначале меня задержал мой возраст, и мне пришлось дожидаться совершеннолетия. Впрочем, время не ушло даром, я получил для себя приличную профессию, приобрел автомобиль, и сейчас, даже если придется сорваться с места неожиданно, готов к дороге, гораздо лучше, чем два года назад.
Следующей задержкой стала весть о том, что, жив мой отец. Это в принципе, подтвердилось многими фотографиями и семейным перстнем, переходящим от отца к сыну вот уже несколько поколений. Правда главными мне все-таки видятся именно фотографии отца. Как бы то ни было, но перстень, это всего лишь история. Даже отец, относился к нему, просто как к старому обычаю нашей семьи, не делая из этого какого-то фетиша. Наверное, то же самое буду делать и я. Во всяком случае, доказывать кому-то, что я потомок ближайшего друга и сподвижника самого основателя ислама, просто не собираюсь. Правильно сказала Зарина-апа, что этот перстень сейчас принесет скорее большие проблемы, нежели, что-то иное. Поэтому выставлять его напоказ, точно не стану, хотя и разумеется постараюсь сохранить и передать своему ребенку, с наказом сделать тоже самое в свое время.
Фактически сейчас меня удерживает от продолжения путешествия, только тетушка Зарина. Когда-то я обещал ее брату, что буду находиться подле нее, пока она жива, и намерен твердо сдержать свое обещание. Единственное, что меня беспокоит на сегодняшний день, так это возможный призыв в армию. Учитывая, постоянные заварушки, случающиеся в стране, то здесь, то где-то на юге, армия, довольно опасная штука. Тем более, что когда-то Зарина-апа, уже потеряла сына, служившего в ней. И хотя я ей ни разу не родственник, но и погибать за чужие амбиции мне тоже нет никакого желания.
Чуть позже, я признался в своих опасениях, и в ответ получил заверение, что армия мне не грозит. Разве-что произойдет какая-то война, и объявят всеобщую мобилизацию. Но опять же, в этом случае, в первую очередь будут призывать военнослужащих запаса. Как оказалось, в местной армии служат двадцать четыре года. Когда я услышал эту цифру, решил, что мне срочно надо собирать манатки и бежать отсюда, как можно дальше. Все оказалось не совсем так, как мне подумалось.
В эту цифру входят два года непосредственной службы в армии, затем так называемая служба в запасе трех категорий. По первой категории — шесть лет, по второй — двенадцать и по третьей четыре года. Всего двадцать четыре года действительной службы. И в сорок шесть лет служба завершена, по достижении этого возраста тебя окончательно вычеркивают из всех призывных списков.
— В сорок шесть? — Удивленно переспросил я.
— Именно, ведь здесь призывают на службу с двадцати двух лет, шестого сентября.
— И, что даже известна дата.
— Разумеется, а разве в СССР не так? Дело в том, что в армии много военных советников из союза, да и вооружение большей частью поступает именно оттуда. Поэтому я не удивлюсь, что здесь многое происходит так же как в СССР.
— Конечно не так. Там призывает дважды в год. Весной и осенью.
— Здесь несколько иначе. Эта дата приурочена к какой-то заповеди из книги пророка, если есть желание можешь попытаться найти ее, или же обратиться к местному имаму, он тебе подскажет.
— Отправиться в армию и в двадцать два тоже не самый лучший выбор.
— Да не грозит тебе никакая армия. Успокойся. Дело в том, что из восьми годных к службе парней, призывают чаще всего одного, реже двух человек. Хотя рвутся туда, как минимум десять.
— Рвутся в армию? Тетушка Зарина, вы ничего не путаете. В союзе уже давно ищут способы как избежать призыва в армию отыскивая знакомства, придумывая себе всевозможные болезни. А здесь прямо рвутся?
— Понимаешь.
