А Полянский обратился к Каринэ Гургеновне:

– Кара, у него истерика. Отведи его на кухню, пожалуйста, найди воду.

Статная армянка увела Костю. Света растерянно развела руками, прислушалась и поняла, что муж уже не хохочет, а плачет. Он опять плачет.

Капитан Кравченко сел за стол, небрежно смахнул угольную пыль и расстегнул папку на молнии. Стал доставать бумаги, комментируя распечатки с фотографиями. Выглядывая из-за плеча Алины, Света увидела копии из уголовного дела, страницы из досье.

Ян и Янина Залесские мало того, что оказались Антоном Ткачуком и Людмилой Смирновой, ко всему прочему они ещё и являлись супругами. Пара неоднократно попадала в поле зрения правоохранителей. По очереди или вдвоём сразу муж и жена отбывали наказание за кражи, мошенничество, подделку документов. Сроки получали небольшие, выходили быстро.

– Поздравляю, растёте, совершенствуетесь! – хмыкнул Кравченко и подмигнул Яне. – В этот раз пойдёте по части четвёртой статьи сто пятьдесят девятой уголовного кодекса. За мошенничество, совершенное организованной группой лиц. Посмотрим, сколько заявлений подтянем, там, пожалуй, и в особо крупных размерах получится. А это до десяти лет, граждане жулики.

Побледневшая Татьяна невидяще нащупала стул и неловко опустилась на него, чуть не упав. Огромные глаза брюнетки, казалось, собирались выскочить из орбит, а пухлые губы дрожали, выдавая жуткое волнение.

– А я?.. Я же не знала... Как же я? – выговорила она, стуча зубами.

– А это, гражданка Коновалова, уж как суд решит, – кивнул полицейский, заполняя протокол. – Вы принимали денежные средства, организовывали и проводили мероприятия для осуществления мошеннических действий...

– Да, необходимо будет определиться с мерой наказания за противоправные деяния. Ой, извините, диплом юриста в глаз попал, – Полянский отёр уголок века мизинцем.

– Ааа!... – взвыла вдруг Яна-Людмила, затряслась и упала на ковёр, пуская изо рта кровавые пузыри. Её муж застыл каменным истуканом.

– Матерь божья! – вскочил Кравченко и резко бросил сотруднику. – Скорую! Вызывай! Быстро!

Но метнувшегося к выходу полицейского остановил Полянский, ухватив за рукав.

– Не нужно скорую. Ничего не нужно, – мягко произнёс он.

А потом взял с комода у чайных приборов салфетку и склонился над бьющейся в припадке «ясновидящей». Полянский аккуратно вытер её губы и щёку, протянул салфетку, держа кончиками пальцев, полицейскому.

– Это не кровь, можете убедиться.

– А что? – оторопел опер.

– Смотри сам. Делается комочек из соды, лимонной кислоты, красителя и капельки масла. И если на работе становится жарко, незаметно закидывается в рот. Состав очень красиво пенится. Как бомбочка для ванны. И мы имеем на полу весьма живописный приступ, – Полянский равнодушно разглагольствовал, стоя над трясущейся женщиной и заложив руки в карманы, его вид излучал обыденную скуку. – А подследственные получают возможность сбежать из медицинского учреждения.

Яна-Людмила перестала дрожать, встала, тяжело упираясь в пол, подошла к мужу.

– Тебе не хватит доказательств! – зло прошипела она, отплёвываясь и сверля ярко-зелёными глазами Полянского.

– Хватит, не переживай, – усмехнулся странный гость. – Как только поднимется шумиха в сети, пострадавшие потянутся за своими деньгами. Ну, по крайней мере, те, кто рискнёт признаться, что его обманули. Ваши сеансы с привидениями и рассказы о прошлом – это информация от знакомых и из соцсетей, из открытых источников. Поэтому к каждому такому вечеру вы тщательно готовились, составляли досье на каждого из тех, кто записался на приём. Вы рассказывали им то, что они сами выдают о себе в сети, в переписке. Просто озвучивали их собственные травмы и переживания. Давили на эмоции.

Полянский налил себе чаю и бросил в чашку три сахарных кубика. Светлана и Алина не сводили с него глаз.

– А столики? – подала голос Арутюнян, вернувшаяся в зал.

– Тут всё дело в технике и её разоблачении, – усмехнулся гость, издалека ткнув пальцем в туфли Яны-Людмилы. – Если провести первичный осмотр обуви наших «говорящих с духами», даже не экспертизу, на носках туфель найдётся тонкая металлическая набойка, с помощью которой, при определённой ловкости можно поддеть и подбросить ножки лёгкой мебели. Помнишь, у тебя в гостях они отказались сидеть за мраморным столом? Он ведь намного тяжелее чайного столика.

Полянский глотнул чаю, несколько секунд с удовольствием рассматривал пирог на блюде, но всё же, с явным сожалением, оставил угощение без внимания.

– Система подсказок, на всякий случай, вдруг кто что забудет или перепутает, – он указал на Яна-Антона. – Прикосновение к кольцам на руках, к часам и браслетам, телефон и зажигалка меняются местами в нагрудных карманах. И ваша чудо-экстрасенс несёт весьма убедительную мешанину из реальных фактов и мистических домыслов.

– Ух! – с уважением выдохнул Кравченко, потом повернулся с бумагами к хозяевам. – Так, граждане Матвеевы, распишитесь тут. В ближайшее время вас вызовут повестками для дачи показаний. Пакуем, ребята.

Лже-Залесских в наручниках препроводили наружу. Рыдающую Татьяну долго и пристально разглядывал Полянский. Максимов подошёл к нему и пожал руку, с благодарностью кивая, а потом спросил у Арутюнян:

– Я в город, Каринэ, тебя подвезти?

– Нет, я позже с Тимофеем поеду, – она коснулась плеча здоровяка.

В доме стало тихо, только Клавдия Егоровна хрипло вздыхала, пытаясь прийти в себя.

– Единственное, в чём была права эта Янина, что помощь вам действительно нужна, – спокойно сказал Полянский.

– Что? О чём вы? Мало нам потрясений, так вам нужно ещё, чтоб... – взмахнула дрожащей рукой старая Матвеева.

– Вот уже почти пять лет ваш сын и брат в глубокой депрессии, постоянно на грани нервного срыва. А вы, вместо поддержки, устраиваете у него на глазах этот уродливый балаган! – перебил её гость, сердито стукнув ладонью по столу.

Арутюнян села в угол на диван, красиво закинув ногу на ногу, на её лице затаилась заговорщицкая улыбка.

– Но мы же хотели, как лучше... – робко начала Алина, шмыгнув носом.

– Вам нужна помощь. Моя помощь, – продолжал Полянский. – Эти годы вы не могли не обращать внимание на то, что вещи постоянно оказываются не на своих местах. Накрываете стол, а через пару минут обнаруживаете, что посуда передвинута. Будто бы сами собой открываются окна, падают с полок книги, раскатываются продукты из пакета...

– Не знаю, иногда примерещится, но ведь всякое бывает, – неуверенно сказала Клавдия Егоровна.

Светлана стала лихорадочно вспоминать, где у свекрови корвалол, в тумбочке или на столике.

– Нет, не мерещится, – отрезал мужчина и взглянул на неё.