Шрифт:
Закладка:
Гарри смотрел на него одновременно и яростно, и умоляюще.
— Знаю. Я злобный сальный мерзавец. Однако это не меняет твоего положения. Вперёд.
«Может, пропустим наказание углом и вернёмся к домашнему аресту? Ну пожалуйста! Арест сейчас звучит намного веселее».
Тем не менее Гарри пошёл в угол, всё ещё думая о табличках на дверях гостиных. Может быть, это была Макгонагалл? Но как бы она узнала, что это Маркус Флинт, если бы Снейп не сказал ей? И потом, она не стала бы так делать. Она назначала жалкие наказания за каждый пустяк, но устраивать межфакультетские состязания… Эта мысль заставила Гарри коротко усмехнуться. Баллы за креативность. Просто блестяще.
Четверть часа спустя Гарри, напрягшись, обернулся. Снейп серьёзно посмотрел на него.
— Я ничего не делаю, Гарри, просто беру книгу. Повернись.
«Но ты должен оставаться на месте!»
Гарри упорно не сводил со Снейпа глаз.
«Я повернусь, когда ты вернёшься за свой стол».
Но Снейп не двигался, просто спокойно смотрел на него.
— Я жду… Десять.
«Нет! Не считай. Ненавижу отсчёт!»
— Девять.
У Гарри дрогнули колени, но он не отводил взгляда.
— Восемь.
«Что он сделает, если я не повернусь?»
— Семь.
«Я просто подожду и посмотрю. Без проблем. Не…»
— Шесть. — Снейп поднял брови в молчаливом приказе. — Пять.
«Ладно! Ладно, ладно, хорошо!»
Гарри, понурившись, повернулся.
«Трус. Испугался глупого счёта».
Этот счёт оказался почему-то страшнее, чем Снейп за спиной, а теперь, когда их битва силы воли закончилась, профессору потребовалось меньше тридцати секунд, чтобы взять книгу и снова сесть.
Впрочем, это не имело значения: Гарри дрожал от напряжения. Нахождение в углу заставляло его волноваться и в лучшие времена, а стресс и адреналин от столкновения со Снейпом лишь усилили негативное воздействие.
«Дурак. Глупец, идиот, тупица. Тебе просто надо было сделать ещё хуже, верно? Нельзя было просто оставить всё как есть, позволить ему взять дурацкую книгу — нет, ты должен сделать из этого проблему. Теперь ты снова похож на загнанного кролика. Он даже больше не двигается, а ты весь трясёшься».
В последний раз, когда Гарри был так напуган, ему, по крайней мере, позволили какое-то время стоять лицом к комнате.
«Чёрт возьми, он ничего не собирается делать! Успокойся!»
Северус смотрел, как Гарри дрожит, и чувствовал себя чудовищем.
«Пожалуй, это чересчур. Надо было позволить ему наблюдать за мной».
— Гарри, я не двигаюсь, — медленно и негромко сказал Северус со своего места за письменным столом. — Успокойся.
Гарри глубоко вздохнул.
«Видишь? Он даже не сердится. Расслабься уже, дурак».
В конце концов, адреналин схлынул, Гарри успокоился. И быстро вернулся к обычному режиму «я ненавижу угол»: скучно, тревожно и полно самобичевания.
«Отлично. Я веду себя по-дурацки и делаю только хуже, а когда мне наконец удаётся успокоиться, то что? Опять угол. Всегда угол. Глупец, придурок, дебил».
Но что он мог сделать по-другому, в самом-то деле?
«Он действительно хочет, чтобы я докладывал ему каждый раз, когда что-то болит?»
Но это же неразумно.
«Ты напугал его, — напомнил он себе. — Перестань его пугать, и, может быть, он перестанет делать твою жизнь невыносимой».
Прошло полчаса, потом сорок пять минут, Гарри переминался с ноги на ногу, пытаясь расслабиться, и в основном это ему удавалось. События последних нескольких дней снова и снова прокручивались в голове, пока Гарри снова старался осмыслить всё происходящее. То, что он оказался в углу, должно было помочь — это как бы заперло его в собственном сознании, но на данный момент всё, что он получил, — сбивающие с толку, тревожные и болезненные мысли.
Гарри прекрасно понимал, что Блейз всё ещё сердится на него, но, по крайней мере, разговаривает с ним, и поэтому Гарри смог выбросить его из головы. К сожалению, мыслей о Снейпе и Калли было более чем достаточно, чтобы расстроиться. В какой-то момент ему придётся встретиться с Калли, чтобы попытаться снова попросить прощения, но он чувствовал, что не сможет смотреть ей в глаза. Может быть, его предложение помириться поможет: когда-то помогало…
И Снейп. Снейп, который не наказал Гарри за то, что он разрисовал дверь, но поставил его сюда, в самое ненавистное место, на несколько часов только потому, что он подвергал себя опасности.
«Сальноволосый ублюдок».
Но с другой стороны… иногда было приятно, что Снейп такой мерзавец. Он отпугнул завхоза и (наверняка же это был он) завербовал учеников целой школы, чтобы избавиться от кого-то, кто причинил боль «его подопечному».
«Я могу справиться с этим сам. А он ведёт себя так, будто это первый… или последний раз, когда меня избили. Такое случается. Он просто должен отстать от меня».
Этот человек буквально приказал ему держаться подальше от Флинта! Как будто Гарри собирался просто сидеть и позволять другим разбираться с этим придурком!
Наконец, наконец-то время вышло, и Снейп позвал Гарри обратно к столу. Гарри обиженно посмотрел на Мастера зелий, но сел, как ему было велено, и взял перо. Первый час он писал свои строки молча, но в конце концов не выдержал. Он должен был спросить.
— Сэр…?
— Да?
— А вы… — Он решил просто высказаться. — Вы дали баллы за то, что кто-то подшутил над Маркусом Флинтом?
— Разумеется, нет! — Снейп ухмыльнулся. — Я бы потерял свою должность, если бы меня поймали за таким занятием. Я дал баллы за хорошую работу в классе и ни за что больше. Сегодня Фреду и Джорджу Уизли удалось приготовить прекрасное зелье, а староста Лебо зажгла жаровню под котлом.
— Разве она не шестикурсница? — спросил Гарри, развеселившись, несмотря на своё прежнее негодование. Первокурсники узнавали, как это делать, в первую же неделю.
— Лао-цзы однажды сказал: «Великие дела состоят из маленьких поступков», — парировал Снейп.
— Конечно. Очевидно, что она стремится к величию. Ошибочка вышла, — Гарри слегка улыбнулся и вернулся к своим строчкам. Любопытство было удовлетворено, но замешательство по-прежнему росло.
Снейп дал баллы Гриффиндору? Близнецам Уизли? Он снимал баллы с Гриффиндора. И не возвращал. Даже слизеринцы в курсе, что декан пристрастен. Большинство также знало, что Снейп и близнецы — практически заклятые враги.
«Странно».
***
На следующее утро Хедвиг и ещё две совы прилетели к Гарри, каждая со свёртком. Хедвиг принесла длинную трубку, которая, как решил Гарри, вероятно,
