— Ваши пернатые хранители?

— Да. Связаться не получается. Но то, что их пернатый брат жив, они знают точно.

— Это радует. Теперь, я так понимаю, нам надо сделать всё, чтоб твой друг смог открыть проход с той планеты, где находится Лиза?

— Ты помнишь её?

— Да… — отхлёбывает вина. — Как это ни странно, это первое, что я вспомнил из своего прошлого. Маленький комочек, замотанный в пелёнки на моих руках. И чувство нежности, разрывающее чёрствое сердце на куски.

— Не трави душу, — из уголка глаза стремится сбежать предательская слеза. Мамочка, только дождись меня! Я приду за тобой!

— Ты пойдёшь с нами за мамой?

— Очень хочу. Но не знаю, — отпив из кубка, качает головой, — отец пытается выяснить, как я здесь оказался, но самое главное, почему нет связи с системой.

— А что говорит Ева?

— Что я попал сюда через портал, но она не смогла связаться со мной.

— Не понял? А как же депортация и всё такое?

— А вот тут то и кроется самое интересное. У меня был с собой некий допуск. Мол, могу тут находиться.

— Эм… Систему взломали, что ли?

— Вот это сейчас и пытаются выяснить. Но знаешь что… — задумчиво трёт нос. — Не уверен. Но есть смутное чувство, что я от кого-то убегал. Возможно, на Земле был некий артефакт. Не знаю, — разводит руками. И тут же внезапно меняет тему разговора: — Слушай, а я что действительно на Земле сказочный персонаж?

— Вроде, как да. По крайней мере, Локи говорил, что сказки именно про тебя.

— И кто я там? Злодей или герой?

— Да по-всякому, в основном злодей, — и злорадно усмехаясь, открываю страшную тайну: — Говорят, что смерть твоя на конце, а конец на яйце.

— В смысле? — аж подскакивает. — Должно же быть, смерть на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дереве! И нафига я столько голову ломал, этот бред придумывая?

— Не-не, — машу руками. — Там серьёзные люди проводили исследования. Аха-хаа-хаха…

— Стебёшься?

— Ды-а!

На мою детскую выходку дед совсем не обиделся, и присоединился к веселью. Вообще это странно. Внешне мы почти ровесники, хотя, ему, наверное, пару тысяч лет уже минуло.

Но мы найдём общий язык, тем более что оба хотим этого. А как иначе если в разговоре всплывали такие моменты.

— Странное это ощущение, гордиться человеком которого знаешь всего пару минут. Но когда Локи и отец рассказывали мне о том, как ты дрался с богами, меня просто распирало чувство гордости. И ладно бы я вырастил тебя, обучил, но ведь нет. Неописуемое ощущение. Вот хочется похвастаться кому-нибудь твоими подвигами. Хотя, балбес ты ещё тот.

— Не буду скрывать. Могу, умею, практикую… — усмехаюсь.

— А уж мамы… Тьфу. Всё-таки странно звучит.

— Так говорю же. По именам. Маришка и Анютка. Но лучше по-простому, бабушки-старушки, — вещаю лапшу с самым честным лицом. Будет знать, как меня балбесом обзывать.

— Бабушки-старушки?

— Конечно. Они же жутко гордятся мной и постоянно всем рассказывают, что они мои бабульки. Видимо в них та самая гордость говорит.

— Хм… Странно.

— Что именно?

— Не врёшь, — сморит пристально, испытующе.

— А с чего бы я стал врать-то тебе? — изображаю искренне удивление. — Я сам в шоке. Но вот нравится им. Прямо млеют, если их так называть.

— Ну, спасибо. Хм… Внучок. Ха-ха. Забавно звучит. Со стороны мы скорее, как братья смотримся.

— Это да. Пользуйся моей добротой.

Что поделаешь, дедуля. Такова жизнь. Вот и пригодилось уникальное умение «Истинный пройдоха». Ибо сказано. Уважай внука своего Мажора, и не будешь ты подставлен.

Пьём, он вино я чай. И решаю всё-таки поинтересоваться:

— Кощей, в сказках говорится, что ты постоянно похищал чужих невест. Это правда?

— Невест? — кривится. — Почему именно невест?

— Да откуда я знаю. Так похищал или нет?

— Невест?

— Да хоть кого! — возмущаюсь.

— Ну, а как же, было дело, — усмехается. — И невест, и даже жён. Но есть маленький нюанс, — сводит между собой указательный палец и большой, оставив зазор буквально в миллиметр.

— Дай угадаю, девушки сами просили их забрать, а похищением это считали женихи да мужья, а ты белый и пушистый? — усмехаюсь.

— Знаешь, — делает глоток, — жил-был бог войны — Грохар и была у него невеста Руслана.

— Да какая же она ему невеста! — возмущаюсь.

— Обычная, — усмехается. — А ты даже не невесту похитил, ты его убил.

— Мы не из-за этого сражались.

— Ты, может, и нет. А вот он да. Или тебе Олевара напомнить? И жену его Леофасту.

— Вот значит, как? — начинаю злиться. — Я значит, его не упрекал, сразу сказал, что это подстава со стороны женихов и мужей. Расставил акценты на невиновности твоей. А ты вот значит как. Хочется чистеньким быть, а для этого внука, родного не пожалел, в грязь его ногами давай втаптывать! Да какой же ты дед после этого? Вот нажалуюсь на тебя бубулечкам моим, старушечкам. Расскажу, как ты самоутверждался за мой счёт. Как в душу мне плевал… — не упускаю возможность напомнить, как надо обращаться к Маришке и Анютке. Ничего отольются ещё мои слёзки…

А в это время генерал хомяк и полковник жаба, стучались в ворота небесной канцелярии, требуя вернуть, ненадолго, самого Станиславского, чтоб он смог вместе с ними постоять с плакатом «Верю!» под моим окном.

— Эй, ты чего завёлся-то! — Кощей аж кубок с вином отставил в сторону. — Я же пошутил! Всего лишь на примере хотел показать, как это бывает.

— Это были плохие примеры! — возмущаюсь.

— Ну, прости. Характер у меня такой, дурной.

— Это ты в папу пошёл, — тут же соглашаюсь. — Генетика, однако. Хорошо, что не такой.

К слову, сказать. Есть предположение, почему дверка пропустила пятерых внутрь лабиринта. Всё-таки я тип довольно дотошный, поэтому задал этот вопрос Кощею. И у того была теория.

— Не уверен. Но единственный правдоподобный вариант, это