них просили помощи, а не умалчивать и отнекиваться. Но этот… он выжил. И скорее всего захочет понять, что случилось и найти того, кто это сделал. С одной стороны, Ицкоатль думал, а не все ли равно? Этот юный бард никогда не сможет найти его, поскольку сам Ицкоатль менял форму по своему желанию. И благодаря этому же он и весь его клан крайне ценился и был востребован. Заказные убийства, подставы, интриги. Все их рук дела.

Он подошел к толпе, что слушала барда из рода Аскании и тоже слушал. Следил за ним. Наблюдал. До тех пор, пока какой-то бомжеватый мужик не пристал к нему.

Ицкоатль следил за ним, пока он и его подружка шатались по торговым рядам. Следил, когда они шли в таверну, а потом на пустырь. Он наблюдал за ним, когда случилась дуэль и ее абсолютно идиотский исход.

Во время дуэли внутри наемника зародилась маленькая надежда, что может быть… вдруг ему повезет и этот идиот сам себя доконает?

Но нет. Не повезло. Ицкоатль тяжело вздохнул, перекидывая котомку через плечо. Он видел, как Асканиии младший шел вместе со своими друзьями в сторону таверны, где ему вытащили стрелу из плеча, обработали рану и перебинтовали, а затем двинулись в дом к той самой некромантке. К дому которой ему однозначно не хотелось приближаться. Хотя бы потому, что то, что о ней говорили другие кланы из других королевств и империй — будоражило душу.

Ицкоатль снова тяжело вздохнул.

«Придется задержаться, — думал он. Хотя бы потому, что не любил недоделанную работу.

Дождавшись, пока стемнеет, наемник размышлял. У него не было готового плана, как разобраться с назойливым и живучим засранцем. Но план созрел, как спелый фрукт, сам собой в тот момент, когда эта парочка вышла вечером из таверны, в которой они прогудели после «победы» до самого вечера и, пошатываясь, пошли домой.

Ицкоатль знал, что они имеют «чувства» друг к другу. Сам наемник не знал ничего об отношениях. Их клан был иным. Разумные существа, которые в процессе эволюции отошли от гендерных стереотипов и пришли к гермофродитности. Очень удобно, думали они.

И именно сейчас эта вещь играла на руку. То, что эти существа, люди, имели «чувства». Следуя между переулками за парочкой, Ицкоатль дошел за ними до имения некромантки, после чего обошел вокруг, осмотрелся и нашел то место, где мог спокойно проникнуть внутрь.

Своим носом он учуял, что здесь обитают не только люди, но и кобольды. Хорошо, что эти существа куда глупее и замаскироваться под них не составит труда.

Так он и поступил. А затем выждал, пока женщина будет идти одна по коридору, притворившись ее подданым, обратился и саданул кийком по затылку. Сгреб под мышку и утянул в чулан, где ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы обрести ее облик. Что-то в ней было такое, что мешало Ицкоатлю. Что-то, словно отторгало его. Но по итогу все получилось.

Связав женщину и сунув кляп ей в рот, Ицкоатль прошелся по замку, нашел ее комнату и нарядился в самое прозрачное что только нашел. Он хорошо был осведомлен о том, как реагирует людской самец на оголенную самку. Не в плане химических процессов, нет. Скорее на уровне краткой выжимки из методички «о роде людском и о том, как они спариваются». Да, что-то такое, что Ицкоатль сдавал на экзамене по «расовой теории». Или по «Биологическим Видам». Он уже не помнил. Это было так давно, что казалось вообще из прошлой жизни.

Осмотрев себя в зеркале, наемник потрогал руками упругую грудь, придавил соски, чтобы те затвердели и набухли от касаний. Он знал, как ему поступить. И в тот момент, когда этот треклятый живучий уродец будет биться в экстазе, когда в его глазах потемнеет от наслаждения, он свернет ему шею и сожжет здесь все дотла. Так он решил.

Глава 13

— С-с-с-с-с-ш-ш-ш… Ай-й-й! — я шипел от боли, когда Мия и Розетта стали вытягивать древко стрелы из моего плеча. Кто там говорил, что если накатить вискаря из горла, то будет легче? Идите в очко, ни хрена не легче! Спасибо, хоть додумались ножом-пилочкой для хлеба отпилить наконечник, а не ломать стрелу руками.

После того, как вытащили обломки, все залили тем самым виски, который до этого я глотал прямо из сосуда, перебинтовали и посадили ужинать.

— Завтра утром сходим к целителям, за пару динаров поправят тебя, будешь как новенький, — сказала Мия и хлопнула меня по здоровому плечу, от чего боль разошлась по телу.

— Что-то ты сильно радушная и бодрая. Успокоилась? — спросил я, не понимая