лучшие проявления нашей человеческой природы смогут преобладать в течение более длительного периода. Нас должно беспокоить нелиберальное, реакционное мышление в стрессовых ситуациях, как мы видели в 1930-х годах в Европе и в большей степени в Соединенных Штатах и других странах. Пережив кризис, люди не становятся прогрессивными, информированными, справедливыми и равноправными. Они часто ищут, кого бы обвинить, и вина падет на наиболее слабых, маргинализованных и тех, кто не в состоянии себя защитить. Это одна из причин изучить наши фантазии. Чтобы защититься от репрессивной реакции на кризис, нужно выявить семена этих тенденций в уже созданных нами сюжетах. Нужно с этим бороться. Если мы знаем, что это произойдет, если сможем остановить себя, когда начнем искать козлов отпущения или простые решения за счет других, у нас есть шанс воссоздать свое общество и сделать его лучше прежнего.

Даже если встретим кризис всем сообществом, есть действия, которые мы можем сделать как отдельные люди, чтобы подготовиться к следующему апокалипсису или предотвратить его. Почти все, у кого я брал интервью для этой книги, предположили, что одним из важнейших навыков в будущем станет способность принимать верные решения, фильтруя информацию, выбирать подходящих лидеров и знать, к кому обращаться за данными и советами. Во многих отношениях это самый важный навык, который мы можем сейчас развить. Для предотвращения следующего апокалипсиса важно знать, что происходит на самом деле, даже если это неудобные истины. Нужно реалистично оценивать способность что-либо предпринимать в отношении потенциальных кризисов, и мы должны понимать, что следует изменить и чего это будет стоить, чтобы свести к минимуму вероятность следующего апокалипсиса или смягчить негативные последствия будущих событий. Мы должны учиться распознавать и слушать правильных людей, выбирать подходящих лидеров и реалистично оценивать ситуацию. Если смотреть на кризис предвзято, через призму мстительности или со страхом и трепетом, это только увеличит масштаб будущего краха.

Каким бы ни было будущее после апокалипсиса, нам всем придется измениться некомфортным для нас образом. К такому повороту событий нужно подготовиться. Чтобы свести грядущие изменения к минимуму, нам, возможно, придется совершить эти неудобные преобразования прямо сейчас. Добровольные перемены, если пойти на них сегодня, доставят меньше дискомфорта, чем те, которые мы вынуждены будем совершить позднее, во время катастрофы, которой могли бы избежать.

Приобретение навыков выживания в дикой среде, которым я обучаю, будет полезным, хоть и в ограниченном объеме и на короткий срок. Этими знаниями легко овладеть, и они точно не повредят. Изучив то, как сделать максимально возможное с использованием небольшого числа инструментов или технологий, мы сумеем сформировать будущее, которое позволит избежать ряда современных проблем, связанных с потреблением энергии и перерасходом ресурсов. Получив как можно больше технических и технологических знаний, мы смягчим некоторые потери. Овладевать этими навыками и приобретать эти знания может быть реально эффективным, поскольку они повышают нашу уверенность, нивелируют страх и позволяют сохранять ясность ума в процессе принятия решений. На мой взгляд, мы вряд ли сможем использовать эти навыки в условиях дикой природы, однако эффект от них исключительно положительный. С учетом того, что на обучение тратится относительно мало времени, приобретение некоторых базовых навыков выживания может быть экономически эффективным в рамках подготовки к любой ситуации.

Думая о подготовке, мы часто представляем себе снаряжение или оборудование, которое можем приобрести. Подготовка стала товаром, и всегда найдется кто-то, кто продаст вам то, что поможет пережить следующую катастрофу. Как мы выяснили, создание базового аварийного комплекта — хорошая идея как для небольших чрезвычайных ситуаций, так и для события уровня апокалипсиса. Наверняка большинство необходимых предметов имеется в домашних хозяйствах, например нож или брезент, и создание аварийного комплекта возможно практически при любом бюджете. Я организовал такие комплекты для всех членов своей семьи, и у меня в легком доступе находится целый ряд инструментов. Однако я подозреваю, что полезность этих предметов будет ограничена первой частью того, что окажется непрерывным процессом.

Прежде чем думать о восстановлении общества, следует убедиться, что мы собрали всю мудрость из прошлого. Мы не хотим сдерживать колесо. Мы должны сделать так, чтобы у нас были знания, доступные в неопределенном будущем. Нам понадобится прочная, неэлектронная версия информации, которую можно будет восстановить. Следует задуматься над тем фактом, что сейчас огромное количество данных содержится в цифровом и онлайн-формате и для доступа к ним требуется определенное оборудование, инфраструктура и электричество. Чтобы обойти эту проблему, нам, возможно, потребуется убедиться в наличии печатных копий этих источников, включая учебники, научные журналы и энциклопедии. Резервное копирование информации может быть не первым в нашем списке дел, но и о нем стоит подумать.

Еще один способ сохранить знания — сберечь людей, которые ими обладают. Мы делаем это сейчас, занимаясь обучением и наставничеством. Однако очевидно, что люди, обладающие знаниями, принадлежат к очень узкому слою общества. Только определенные люди определенного типа занимаются, например, сельским хозяйством. По мере распространения корпоративного фермерства в сельском хозяйстве занято все меньше населения. В таких странах, как Соединенные Штаты, тип занятых в нем людей относительно однороден и это менее 1,5 % населения страны, причем большинство из них — белые сельские жители. Менее 2 % фермеров являются афроамериканцами, и лишь около 3 % — латиноамериканцы{139}. Многие фермеры из числа меньшинств проживают в определенных географических зонах, например афроамериканские фермеры на Юге. Некоторые люди пытаются выставить заботу о разнообразии под видом политкорректных, сомнительных подачек, когда предпочтение отдается определенным группам перед другими. Никто из тех, кто всерьез стремится к разнообразию или изучает его последствия, не верит во что-либо подобное. Мы знаем, что разнообразие выгодно разносторонней системе, а не только людям, у которых есть возможность в ней участвовать. Как археолог я ограничен в своих способностях понимать прошлое и настоящее. Все, начиная с пола и заканчивая социально-экономическим статусом, определяет то, как я ощущаю и понимаю мир. Это становится очевидно не сразу. Как белый человек в Соединенных Штатах в XX и XXI веках я мог легко игнорировать такие влияющие на траекторию моей жизни факторы, как раса и пол. Я мог бы обмануть себя, поверив, что я сам себя вытащил и что мое путешествие представляет своего рода меритократию, а финиш там, где каждый заслужил. Конечно, это не так, и мы это знаем. Наши ограничения в знаниях, видении и понимании, которые возникают из-за отсутствия гетерогенности или разнообразия, могут быть незаметными, но они реальны, и нам нужно устранить и свести к минимуму эти ограничения в любом постапокалиптическом будущем. Что мы можем сделать, чтобы подготовиться к грядущему, так это обеспечить,