«…как вы обратили внимание, ни один свидетель последних дней Сталина не упоминает о его лечащем враче.»

Поучим Юрия Игнатьевича искать свидетелей. Кто вероятнее всего знал о лечащем враче Сталина? Конечно, другие врачи. Берем список врачей, которые были вызваны к Иосифу Виссарионовичу 2 марта. И тупо ищем, что они за свою жизнь написали о тех днях. Список небольшой. Очень быстро мы находим, что один из невропатологов в этом списке, Александр Мясников, оставил воспоминания «Я лечил Сталина». Сразу открываем главу 9 «Общественные события. Смерть Сталина»:

«В одной из комнат были уже министр здравоохранения (новый, А. Ф. Третьяков; Е. И. Смирнов был еще в декабре снят в связи с ревизией министерства правительственной комиссией и перешел вновь в военное ведомство на прежнее амплуа начальника Военно-санитарного управления), профессор П. Е. Лукомский (главный терапевт Минздрава), Роман Ткачев, Филимонов, Иванов-Незнамов.

Министр рассказал, что в ночь на 2 марта у Сталина произошло кровоизлияние в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги. Оказалось, что еще вчера до поздней ночи Сталин, как обычно, работал у себя в кабинете. Дежурный офицер (из охраны) еще в 3 часа ночи видел его за столом (смотрел в замочную скважину). Все время и дальше горел свет, но так было заведено. Сталин спал в другой комнате, в кабинете был диван, на котором он часто отдыхал. Утром в седьмом часу охранник вновь посмотрел в скважину и увидел Сталина распростертым на полу между столом и диваном. Был он без сознания. Больного положили на диван, на котором он и пролежал в дальнейшем все время. Из Москвы из Кремлевской больницы был вызван врач (Иванов-Незнамов), вскоре приехал Лукомский — и они с утра находились здесь.»

Кого первым охрана вызвала к больному? Лечащего врача, конечно, который определился с диагнозом и уже сам дальше стал вызванивать специалиста. Иванова-Незнамова. Вот когда Юрий Игнатьевич установит, что Берия Иванова-Незнамова арестовал, тогда пусть и рассуждает на тему расследования смерти Вождя его кумиром.

Но придумать, что министр здравоохранения Смирнов был и лечащим врачом кого-то еще — это высший пилотаж. На приеме больных в поликлинике министр не подрабатывал случайно? Министр — это еще и довольно частые командировки, разъезды по стране, по объектам и учреждениям здравоохранения. Частое отсутствие на рабочем месте и вообще в Москве. Какой враг народа мог догадаться прикрепить его лечащим врачом к Сталину?

Берия… Как лечили Сталина.

24 января, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/01/24/

В завершение. Есть только одни более-менее адекватные воспоминания о последних часах жизни Сталина. Воспоминания одного человека — А. Мясникова, профессора-невропатолога, которого вызвали вместе с группой других невропатологов к Иосифу Виссарионовичу после того, как с больным порезвился кардиолог Лукомский.

Почему воспоминания Мясникова наиболее адекватные? Потому что он был врачом высочайшей квалификации, он понимал, что происходит с больным и вокруг больного. И еще он был довольно оригинальным человеком. Его книга четко рисует характер автора — стебаться очень и очень любил!

Он единственный вспомнил, что до приезда к больному инсультом уже целый день лекарствовал кардиолог. Стебался Александр Леонидович во всю ивановскую.

Начиная с того, что в аптечке у Сталина даже нитроглицерина не было. Для несведущих — комплектование аптечки охраняемого лица — обязанность охраны. Там всё было, на самом деле. И глицерин, и аспирин, и йод.

Это Мясников просто стебался. По его книге видно, насколько ему была противна вся ситуация. Аптечка — ерунда. Дальше — больше. Оказывается, как Александр Леонидович написал, на второй день кому-то пришло в голову сделать Сталину ЭКГ!

Представляете, второй день у кровати больного лучший кардиолог СССР — Лукомский, но ЭКГ только на второй день кому-то пришло в голову сделать! Что сутки делал у постели больного лучший кардиолог страны без ЭКГ?

Сделали ЭКГ и тут врачиха, которая проводила исследование, как только на кардиограмму глянула, сразу заорала: ИНФАРКТ!!!

Вся бригада лекарей выпала в осадок. Представляете, вторые сутки человека лечат от инсульта, на вторые сутки сделали ЭКГ, а там — ИНФАРКТ!

Бледные от испуга врачи молча пялились на женщину-кардиолога. Онемели! Их коллеги еще сидели по камерам за то, что также лечили инфаркты. Финальная сцена из комедии Гоголя «Ревизор».

Спас всех Мясников. Выступил с речью, что такую ЭКГ, как при инфаркте, может и инсульт давать. Все выдохнули. Сразу поверили и стали дальше лечить инсульт. Пиявками!!! Ставят диагноз — кровоизлияние в мозг! И тут же — пиявки вместо препаратов, повышающих свертываемость крови. Это чтобы крови из лопнувшего в мозгу сосуда больше вытекало? Чтобы товарищ Сталин быстрее отмучился?

И строфантин — каждый час!

Конечно, Сталин умер. От инсульта, а не от инфаркта. Вскрытие подтвердило. Пришли на вскрытие те, кто лечил его от инсульта, во главе с министром здравоохранения, который тоже лечил от инсульта, вскрыли труп и увидели, что инфаркта не было, был инсульт. Это вот всё так и было. Особенно вскрытие. Кто ставил диагноз и лечил, тот и на вскрытии присутствовал. Да, и заключение уже в июле 1953 года, после ареста Берии, написал Лукомский. Кардиолог, который Сталина лечил от инсульта.

Так кто медицинские документы Сталина уничтожил так тщательно, что в архиве остались только какие-то разрозненные непонятные бумажки? Есть варианты?

И чего там Берии было расследовать, в детектива Анискина играть? Хватай, сажай — вся банда на лицо.

Да, Мясников как только написал мемуар, так сразу в 1965 году умер. Это был первый умерший невропатолог из той бригады.