Шрифт:
Закладка:
— Сириус, ты своим озабоченными воплями и магическим неудовлетворенным либидо мне думать мешаешь, — сердито сказал я.
— Да что ты можешь понимать! Это такая девушка, м-м-м… — раненым утконосом замычал он.
— Куда уж мне, недалёкому, — с сарказмом сказал я. — Всё с тобой понятно: увидел юбку, и по своей извечной привычке начал за ней волочиться.
— Может, я влюбился, первый раз в жизни, по-настоящему, — горячо стал доказывать мне Блэк.
— Сказки мне не рассказывай. Кто у тебя в башке ковыряется? Забыл? Я все эти твои «по-настоящему» раз пятьдесят видел, не считая прочего. Тоже мне — верный семьянин и непорочный жених! — начал я распекать покрасневшего крёстного.
Я этой темой в его памяти не из извращенных наклонностей интересовался. Две закладки на незнакомых мне принципах были построены, пока не вспомнил похожий прием, очень редко применяемый, и не смог разобраться, что там к чему. Была попытка подводки нужной куклы. Только не сработало это, так как уже тогда Блэк не отличался постоянством во взаимоотношениях, а посмотреть изнутри на работу другого мастера всегда интересно.
— Ты зачем такое смотрел? — взъелся он. — Тебе ещё рано такое видеть!
— Оливия Леруж, ничего тебе это имя не говорит? А меж тем почти две закладки тебе поставила, пока ты на каникулах с моим отцом во Франции отдыхал и кувыркался с этой шмарой. И далее ещё в школе были попытки таких же подкатов, но там хоть моя мама вас, двоих придурков, одёргивала. А мне теперь во всём этом разбираться и долбить тебе черепушку, как дятлу какому, — взбеленился я. — Кто кому тут крёстный, я не понимаю, и кто о ком заботиться должен, тоже!
Вот когда он нормальный и серьёзный, а когда дитё дитём беспомощное. Не получается эту грань в его расшатаном разуме нащупать, чтобы выправить и выровнять ментальный фон, соответствующий его возрасту, и сгладить эмоциональные пики к более-менее стандартным значениям. Не пойму, в чём дело у него.
— Всё равно ты не должен… — упрямо начал он.
— Тьфу! Идиот!
Глава 24 Эксперименты и лабораторные мыши
Я тихо крался под мантией-невидимкой по самому одиозному месту магической Англии, очень характерно отражающего ничем не прикрытый быт и нравы современных магов и волшебников Великобритании в частности. Лютный переулок, чтоб его водородной бомбой разорвало! Грязь и испражнения на каждом шагу! Я такого даже в самых глухих подворотнях и заброшенных тупиках того, из прошлой жизни, мира не видел. У них тут что, реальное средневековье? Только чумы или какой-нибудь холеры не хватает, для полного антуража. Грёбаные волшебники! "Тергео" и "Эванеско" лень кастануть даже перед входом своего зачуханного магазинчика или лавки? Вокруг пивных так и вообще не продохнуть от вони и валяющихся в лужах собственной блевоты пьянчуг. А я ещё гадал, где мне взять подопытный материал, так вот он — бери не хочу.
Но к алкашам я как-то нейтрально отношусь, если они неагрессивные, каждый имеет право на такое вот саморазрушение вследствие своих проблем. Мне нужны откровенные мерзавцы, которых не жалко и можно творить с ними всё, что ограничивается моей больной фантазией и приобретённым в процессе изучения магозоологии живодерством, и, кажется, я нашёл то, что мне нужно.
Вот уже почти час я незримым призраком как приклеенный шел за очень мне знакомым волшебником в красной мантии аврора, который обходил коммерческие точки местных «воротил бизнеса» и собирал с них положеную мзду. Прямо аж ностальгией повеяло — нигде ничего не меняется, ни в одном из миров, и здесь оборотни в погонах присутствуют. Хоть и старался не оставлять следов и смотреть, куда ступаю, но этот красноплащник всё равно меня каким-то образом чуял… матёрая сволочь. Перестал он оборачиваться и подозрительно осматривать территорию лишь после того, как я применил издревле знакомый каждому охотнику приём и стал смотреть не прямо на цель, а как бы вокруг и за неё, при этом не выпуская из поля зрения.
Всё не мог выбрать момент для атаки, вокруг всегда кто-то шнырял или близко присутствовали стайки местных маргиналов, но вот перед помпезным по местным меркам заведением, в котором после недолгого наблюдения я опознал обыкновенный бордель, никого не было, и когда немного расслабившийся и повеселевший аврор собирался постучать в дверь, я решился на нападение.
— Ступефай. Инкарцеро. Конфундус, — прошептал я.
Успел дернуться, сука! Полноценно прошёл только конфундус, ступефай перегрузил защиту мантии, как я и рассчитывал, а вот инкарцеро задело только одну сторону, но надёжно примотало магическими верёвками правую руку к туловищу.
— Петрификус тоталус, — и дезориентированная тушка, сначала замирает столбом, а потом валится колодой к моим ногам. — Левикорпус. Мобиликорпус, — не самому же мне нести это дерьмо.
Отлеветировав в уютный, но, как и всё здесь, феерически засранный тупичок, я опустил тушку на землю и начал поспешно её раздевать и складывать все трофеи в сумку. Со стороны наверное был похож на нетерпеливого маньяка-извращенца, да плевать. Ободрав всего до исподнего я поприветствовал непонимающе и гневно таращившегося на меня мага:
— Здравствуйте, аврор Джон Долиш, неужели вы меня не помните? А я так вас прекрасно помню, и как вы меня сдавали Дурслям, избитого вами, тоже помню, вместе со своим напарничком, где он, кстати? Не хотите отвечать? Так это не проблема! Легиллеменс!
Двадцать минут мне пришлось ломать его блок, и я чуть не спалился с этим тупичком, оказавшимся излишне популярным. Два ступефая и у меня на руках заморенная ведьма лет тридцати с опухшими от слёз глазами, вернее глазом, второй заплыл сизым бланшем и здоровенный бугай в обшарпанной мантии, который тащил подсвеченную магичку в мою импровизированную испытательную лабораторию с непонятно какими целями. Прямо не было ни кната, да вдруг галеон. Я аж растерялся от такого изобилия.
Ведьма оказалась магглорождённой волшебницей, растившей в одиночку малолетнюю дочь и перебивающейся скудными заработками в магазинчике алхимических реагентов, а её спутник одним из коллекторов местной банды, которой она задолжала целых семь галеонов и два сикля, чтобы прокормить своего ребёнка.
