Шрифт:
Закладка:
— А почему ты, княже, решил со мной пооткровенничать? Я-то в ваших делах человек посторонний. Доживаю свое спокойно, никого не трогаю, столичная круговерть меня совсем не трогает…
— Чтобы не возникло чувства злорадства, — честно признался Меньшиков. — Дескать, соседа лупят — а я потом подберу, что вывалилось из чужих карманов.
— Мне чужого не надо, — ответил Городецкий так, словно оскорбился.
— И это правильно, Леонид Сергеевич. Вам же делить нечего в этом уютном городишке. Каждый имеет свою нишу, никто никому не мешает. А вот был бы у вас военный союз, такого бы сейчас не наблюдали, — последовал кивок в сторону поместья Назаровых. — Какова численность боевого крыла Городецких? Двести с хвостиком человек? Да у Никиты — около того, а то и больше. Представляешь, княже, какая сила? Эта Инквизиция летала бы с визгом по окрестностям.
— Никита Анатольевич ко мне с таким предложением не приходил, — усмехнулся Патриарх. — Значит, не столь ему необходимы союзники из числа соседей.
— Ну, барон скромен по молодости, еще много выгод не различает перед носом, — Меньшиков поежился. — Глядишь, после этих событий что-то и сдвинется с места. Так что не вставай в позу, Леонид Сергеевич, когда последует подобное предложение. И государь спать спокойнее будет.
— Учту, Ваше Высочество, — изобразил легкий поклон Городецкий. — Пойдем, княже, я тебя кофейком угощу. Дела можно и в тепле обсудить.
Своеобразная тактика Дуарха не сводилась к мгновенному уничтожению противника — у него были свои мысли насчет десятков людей, пришедших убивать Хозяина и его семью. Зыбкая многометровая тень, почти невидимая на фоне леса, внезапно навалилась на фланг растерявшихся боевиков. Трудно сохранять спокойствие, когда монотонно гудящая воронка грязно-серого цвета начинает обволакивать тебя, постепенно погружая в странное состояние, в котором нельзя двинуть ни рукой, ни ногой. Крики ужаса осознавших свое положение бойцов Инквизиции, замерзали на стынущих губах. Кровь перестала двигаться по венам, превращаясь в ледяную кашицу. А потом вспыхнул огонь. Сквозь стенки гигантской воронки обороняющиеся видели отблески буро-желтого инфернального пламени.
Проще говоря, любой демон, независимо от своей «спецификации», мог работать с Огнем и Водой, а также с различными их атрибутами. Это восточные джинны строго классифицировались и не могли перейти в иную категорию. Ифриты, мариды, гули и силаты были хороши каждый в своей Стихии, а Дуарх и Ульмах принадлежали к касте Высших, что позволяло им с пренебрежением смотреть даже на самых свирепых джиннов. Чтобы сбить с демонов спесь, Никита иногда напоминал им о конфузе на Гиссарском плато, где их долго возил «мордой по столу» всего лишь один ифрит.
Ходившие среди бойцов назаровского клана разговоры о подчиненных Хозяину тварях считались некой байкой, призванной вселить в души людей уверенность в абсолютной силе барона. Никто ведь не видел, кроме Слона, Лязгуна, Москита и еще нескольких приближенных Никите Анатольевичу людей, что демоны и в самом деле существуют, а парни сразу замолкали, если кто-то проявлял любопытство насчет демонов.
Сейчас им всем повезло воочию увидеть, на что способна одна инфернальная тварь. Она крушила и ломала боевые порядки, ввергала в ужас боевиков Инквизиции, бросавших оружие и разбегавшихся по кустам. Можно с невероятным упорством и стойкостью воевать против превосходящих сил противника, но бездушная сила, наплевав на все физические законы природы, играючи уничтожала слабую человеческую плоть.
А когда с другой стороны стала надвигаться снежно-ледяная стена, погребая под собой оставшихся в живых орденских воинов, невзирая на сопротивление магов, дрогнули даже самые бывалые и опытные.
Жалкая попытка магов-инквизиторов сдержать Ульмаха с помощью демона, получившего свободу в обмен на уничтожение врага, не принесла успеха. Ульмах Тор Аз просто сожрал перепуганного коллегу, понявшего, в какую беду он попал, и сыто проурчав, захохотал, обрушив на чародеев огромный водопад, тут же превратившийся в ледяной курган.
Под хруст льдинок, засыпавших часть парка с обгоревшими кронами деревьев, Никита вместе с присоединившимся к нему Ильясом в сопровождении десятка настороженных бойцов прошли вдоль периметра. Вдыхая в себя гарь с легкой кислинкой алхимических выделений, волхв задумчиво остановился, разглядывая посверкивающий в предрассветных сумерках пирамидальный холм, под которым оказались погребены маги.
— Будем брать пленников? — поинтересовался Бекешев. — Тагир докладывал, человек десять боевиков разбежались по лесу и сейчас пробираются к трассе.
— Ими займется СБ, — отмахнулся Никита. — Они и так полночи баклуши били, пусть попотеют.
— А откуда тебе известно про ИСБ? — полюбопытствовал Ильяс. — Ни одна сволочь даже на помощь не пришла. Даже местное отделение не пошевелилось.
— Тамаре перед нападением звонил отец, и я понял, что Константин Михайлович находится в Вологде. А раз он здесь, то все службы и военный гарнизон подняты по тревоге. Инквизиторы никуда не уйдут, всех переловят. А магов я отдам своим помощникам.
Никита замолчал, оглянулся по сторонам и сделал жест пальцем, как будто призывал Ильяса подойти поближе, и прошептал ему в ухо:
— Мне кажется, Дуарх и Ульмах после таких жертв становятся умнее. Как там? Коэффициент умственного развития? Вот, повышается он у них.
Бекешев не понял, шутит сейчас Никита или говорит серьезно. Вообще-то такими подробностями предпочитают не разбрасываться. Может, переволновался барон, нервы таким образом пытается успокоить?
— От Шубина нет известий? — спросил он напряженным голосом.
— Нет, — коротко ответил Никита, и через какое-то время решил объяснить. — У меня подозрение, что Боргезе его не отпустил и держит в заложниках до окончания операции.
— А если… — Ильяс не хотел озвучивать плохую мысль, но молодой волхв его хорошо понял.
— Антона не тронут даже в том случае, если до Боргезе весть о разгроме отряда дойдет быстрее, чем я появлюсь в его берлоге, — успокоил друга Никита. — Шубин — это залог безопасности обоих комиссаров. Да и не задержусь я надолго. Сейчас закончим обход, и я навещу «клятых друзей». А с остальными пусть император разбирается. Подготовь доклад о потерях, через полчаса жду.
Ильяс кивнул и быстрым шагом направился к казармам, ярко освещенным фонарями. Бой закончился, часть охранников с Тагиром на внедорожниках выехали за пределы поместья и теперь объезжали периметр. Никита собрался уже обрадовать женщин, сидящих в подвале, что самое опасное закончилось, как увидел топчущихся на веранде Слона, Лязгуна и Москита. Положив шлемы на перила, они дружно дымили сигаретами.
— Не понял, — удивился
