может зародиться только в больном воображении не слишком разумных писак и разработчиков игрушек. Но нет, вот прям дневник, с самовосхвалениями и прочей хренотенью.

А из более-менее полезного было только несколько свитков по алхимии, причём со слов Ранис — я-то в тонкой науке смешивания всякой херни ни в зуб ногой.

— Сжигаем? — уточнил я, показав на стопку макулатуры, содержащей как раз детальные описания некропризыва (довольно внушительный, хотя изобилующий какими-то дебильными отступлениями талмуд, который я пробежал взглядом, передал Ранис, после чего он и оказался в стопке на полу, с кучей свитков).

— Нет, — помотала головой девчонка, искренне меня удивив. — Труды по некромантии надо отдавать Мастеру-Волшебнику или Архимагу. Можно и самим передать служителям Трибунала, вместе с головой преступника, — указала она на дохлого старикашку. — Но это чуть больше денег на налог Гильдии, который придётся всё равно платить. И никак не скажется на репутации внутри Гильдии, что неприемлемо, — задрала она нос.

— А они денежки платят за некромантов? — уточнил я, на что последовал кивок. — Ну, тоже неплохо, десять некромантов — и уже на что-то приличное скопить можно, — логично заключил я.

— Да и за одного немало, особенно за уже поднявшего нежить, — уточнила девчонка. — Сто двадцать четыре дрейка, за вычетом гильдейского взноса. Рарил, я претендую на ингредиенты, — окинула она рукой всякие порошки-камушки и сено. — Твою половину…

— Бери, без условий, — отмахнулся я. — Всё равно же меня алхимии учить будешь, — подмигнул я.

Выудили мы ещё чуть больше сотни дрейков, после чего Ранис, сгребла нашу добычу в свою сумку, раздувшуюся, но явно не ставшую тяжелее — “пёрышко”, как я понимаю, заклятье, снижающее вес.

И со странным выражением уставилась на вонючего дохлого некропридурка. Я на его персону уже поглядел “вижу магией” и, в общем, ничего толкового на старикашке не было. Хотя… голова, дошло до меня. А девчонка совсем молодая, хоть и данмер.

— Сам оттяпаю, — вытащил я стальной кинжал, шагая к трупу.

— Погоди, Рарил, что оттяпаешь?

— Голову, конечно.

— Тогда точно погоди. И я и сама справлюсь, — небрежно отмахнулась она. — Мне просто… ну, хорошая мантия, — выдала она.

Ну, вообще, учитывая “простую” мантию самой Ранис, мантия на старикашке получше, да и зачарована действительно классно. Ну и её колёр “бешеный попугай с золотыми висюльками” девчонке больше подойдёт, чем лысому старикашке. Правда, с трупана и загажена… но мы всё-таки в средневековье, при всех прочих равных, и шмотки — Ценность, с большой буквы. А столь качественно зачарованные, что даже я дилетантским взглядом вижу — ценность в квадрате или кубе.

— Хорошая. Только перешить надо, — указал я на приталенную мантию на Ранис.

— Тебе тоже нравится? — довольно уточнила она, на что я покивал. — И хорошо. А то ругаются всякие — “не по традиции”.

— Дурачьё, — припечатал я всяких. — Или уроды висложопые, завидуют.

— Точно, — хихикнула Ранис. — Но это дорого, Рарил.

— Я думаю, Ранис, что сочтёмся. Я не против денег, но носить мантию точно не хочу. Не нравится она мне, — пояснил я, на что девчонка понимающе кивнула. — Значит, она тебе. Ну а в отличие от ингредиентов — стоит она подороже.

— В разы дороже, Рарил.

— Ну в разы и разы. Но тебе нужнее. Узнаем сколько, будем смотреть. Я не особо жадный, но деньги в общем нужны, — задумчиво подытожил я.

— А зачем? — последовал вопрос.

Точно данмерка, про себя отметил я. Глазками невинно лупает, девочка-припевочка, а уголки рта слегка подрагивают — ну, молодая девчонка. И хорошо, в общем-то.

— Причин не отвечать на твоё неуместное любопытство я не имею, — зловредно ответил я. — Хочу снять жильё рядом с Гильдией.

— Так общежитие… хотя там тесновато, — сама себе ответила она.

— А вообще — сдают? — уточнил я.

— Вроде бы — да, — подумав ответила Ранис. — Ледик Нор снимает целый этаж, насколько я знаю, копит на выкуп дома, но хозяин не спешит продавать.

— Ну а смысл продавать, если есть постоянный источник дохода, — пожал я плечами. — Сдают — это хорошо. Хоть будет куда красивую девушку пригласить.

— Какую?

— Тебя, конечно.

В общем, вытряхнули мы некротрупа из его шикарной мантии. Башку, кстати, Ранис и вправду сама оттяпала — каким-то незнакомым мне заклинанием, причём, вроде бы — мистицизма.

А я получил напоминание, что девчонка-девчонкой, но тут, мягко говоря, несколько иной менталитет. И эта молодая девчонка намного меньше “онжедеть”, чем многие пенсионеры родного мира.

А вот с корзинами и прочими ларями вышла заковыка. Ранис, как и я, не особо сомневалась, что там награбленное умертвиями некропридурка. Но вот трогать их она опасалась, мол, костяные лорды могут агрессивно среагировать.

— С хрена ли? — поинтересовался я. — Тут украденное либо в других гробницах, либо у крестьян-купцов. Просто лежит. Если бы эти придурки, — небрежно махнул я в сторону некрохимер, — реагировали вообще — то ни даэдра мы бы добычу не собрали.

— А ты уверен, Ранис, что в этих корзинах и ларях нет награбленного у Норвейнов?

— Естественно, уверен — иначе нежить бы прибила этого до нас!

— Рискованно… Хотя ты прав, — решительно кивнула девчонка.

Впрочем, в корзинах была, в основном, жратва, далеко не всегда свежая, топливо и прочее. Впрочем, нашлись и какие-то неидентифицированные цацки, в основном — медные, явно зачарованные и явно старые. Ранис нервничала, так что прибрав их, мы просто покинули усыпальницу.

— Так, Рарил, сейчас мы используем свитки — не имею никакого желания возвращаться в Балмору два дня, да ещё пешком. Дорогие, конечно, но добыча у нас неплоха, — сама себе сказала она, даже улыбнулась — видно, припомнила мантию. — Да, окажемся в Храме Трибунала в Балморе. А что у тебя с лицом, Рарил?

А лицо у меня стало ОЧЕНЬ кислым и ехидным. По понятной причине — мне, значит, протягивали свиток-телепорт. Пусть дорогой, но…

— Скажи мне пожалуйста, Ранис. А почему ты мне не предложила такой свиток, когда я телепортировался в усыпальницу? — почти пропел я.

Ну, при всех прочих равных — на самом деле обидно. Я вроде как жизнью рисковал, в глазах Ранис — ради неё и её карьерно-социальных интересов. И, извиняюсь, не дать такую