острой части, и зная, что ему еще предстоит прочитать, Джи Джи вернулся к готовке.

— Понятно, — тихо сказал Люциан несколько мгновений спустя. — Я ничего об этом не знал.

«Я удивлена, что ты не прочел это в моих мыслях, когда мужчины впервые привезли меня сюда из Монтаны», — прокомментировала Ильдария.

Джи Джи оглянулся, Люциан пожал плечами. «Я искал только информацию о смертных, на которых ты напала на корабле, и причина этого. Меня не интересовал рассказ о всех двух веках твоей жизни.

Ильдария кивнула и обошла остров, чтобы сесть на самый дальний стул от Люциана, прежде чем спросить: «И теперь, когда ты знаешь?»

Люциан молчал несколько минут, а затем вздохнул и согласился с тем, что она сказала ранее. — Я подозреваю, что им бы приказали забрать тебя, если бы ты отказалась. Вильяверде слишком долго охотился за тобой, чтобы просто принять отказ, спасибо.

Ильдария немного расслабилась при этом и сосредоточилась на собственном чае.

— Как тебе приготовить яйца, Люциан? — спросил Джи Джи, когда последовала тишина.

«Омлет или глазунью?»

— Глазунью, — ответил Люциан, а затем сам вспомнил «Пожалуйста», хотя и секундой позже.

Джи Джи схватил яйца. Он уже знал, что Ильдария предпочитает омлет. Это был не первый раз, когда он готовил ей завтрак на этой неделе, хотя она делала это для него чаще.

Тяжелый вздох донесся до его слуха, а затем Люциан сказал: — Я не понимаю. Человек, которого я видел в твоих воспоминаниях, не тот Хуан Вильяверде, которого я знаю.

Джи Джи оглянулся и увидел, что Ильдария непонимающе смотрит на Люциана. «Что ты имеешь в виду? Ты его знаешь?»

«Конечно. Он глава Южноамериканского Совета, — сказал Люциан, как будто это должно было сделать очевидным, что он, конечно же, знает его, а затем добавил: — Кроме того, я знаю его по меньшей мере тысячу лет. Раньше мы были большими друзьями, и человек, которого я знал, всегда был благороден».

«Разве благородный человек поднимает цену крови, чтобы заставить свой народ отказаться от земли, которую он хочет?» — резко спросила Ильдария.

Люциан нахмурился, услышав этот вопрос. — Васко упоминал об этом мне, и я с трудом смог поверить в это.

«Ну, поверь. Это правда, — заверила его Ильдария. «Я жила и работала на берегу десятилетиями и видела, как это происходило».

— У тебя было имущество на берегу? — спросил с интересом Джи Джи и подумал, принадлежит ли она ей до сих пор. Пляжный домик в Пунта-Кане мог бы подойти, подумал он, но тут же вспомнил, что Ильдария там не будет в безопасности.

«Нет.» Ильдария покачала головой. «У меня никогда не было достаточно денег, чтобы купить собственную недвижимость. Но я знала одного бессмертного, у которого была старая хижина на окраине их владения, которую они разрешали мне использовать, когда я была в перерыве между работами, — сказала она, а затем объяснила. — Долгое время я работала у смертных владельцев плантаций, прислугой или рабочей. У большинства я спала в бараке вместе с другими одинокими женщинами, работающими там. Но я могла работать на одном месте только до тех пор, пока один из силовиков не появлялся на горизонте, и мне нужно было уходить. Даже если этого не происходило, то, что я не старею, в конце концов заставляло меня уходить. Затем я возвращалась в хижину у моря и жила на те деньги, которые мне удалось скопить, пока не находила другое место, где, как мне казалось, я какое-то время буду в безопасности. Потом я переключилась на работу на рыбацких лодках».

«Хм.» Люциан выглядел недовольным. — Васко сказал, что Хуан поднял цену на кровь для бессмертных только десять лет назад?

Ильдария пожала плечами. «Именно тогда это заметил Васко и начал кормить нуждающихся. Я не уверена, как долго это продолжалось. Я не могла пользоваться банками крови. В банках крови всегда была парочка силовиков Хуана, которые искали меня.

Выражение лица Люциана было мрачным. «Тогда как ты кормилась? Кусать смертных также противозаконно в областях, контролируемых Южноамериканским советом».

— Это запрещено только последние тридцать лет, — сказала Ильдария, явно забавляясь. «И тогда я переключилась с работ на плантации на работу на рыбацких лодках».

— Ты питалась экипажем, как только лодки достигали нейтральных вод, — сказал Люциан, звуча впечатлено, а затем спросил: — Именно отсюда Васко взял идею для своих туров?

— Возможно, — пробормотала Ильдария. Когда взгляд Люциана стал сосредоточенным, поскольку он явно пытался прочитать правду, она раздраженно вздохнула. — Эй, уйди из головы, я и так скажу. Si, он получил эту идею от меня, — признала она и объяснила, — Бессмертный, который позволил мне использовать их хижину, был на грани потери своей собственности. Он взял ее в ипотеку, как раз перед тем, как Хуан начал взвинчивать цены на кровь. Он больше не мог позволить себе банковские платежи и стоимость крови. Он пошел в столовую, думая о том, чтобы рискнуть укусить смертного, а не покупать кровь, чтобы выплатить ипотеку и не потерять свое имущество. Я это подозревала и последовала за ним, чтобы остановить его. Я пыталась убедить его подработать вместе со мной на одной из рыбацких лодок, чтобы получить необходимую ему кровь, не подвергая себя такому риску. Я была так обеспокоена, что не проверила, нет ли кого рядом, но Васко и Кристо были там и слышали, как я говорила, что Совет не может казнить его, если он будет питаться в нейтральных водах.

Она пожала плечами. «Они подошли ко мне, когда мы уходили. Васко понравилось то, что я сказала, и у него был старый пиратский корабль. Он хотел помочь и начал туры с туристами в международные моря, где могли бы прокормиться более бедные бессмертные и те, кто находится под угрозой потери своих домов. Но он не знал многих беднейших бессмертных. И он не думал, что они поверят ему, если он приблизится к тем, кого знал. В конце концов, он был сыном Хуана, — заметила она. «Поэтому он попросил меня взять с собой Кристо, чтобы убедить тех, кто больше всего в этом нуждался, присоединиться к его «команде».

Джи Джи слабо улыбнулся про себя. Он не знал этого, но Ильдария была умницей, стоящей за таким предприятием. Не только ее боевые навыки помогали ей оставаться в живых и избегать когтей Вильяверде все эти годы. Ее остроумие также сохранило ее в целости и сохранности. Наверное, это и было основной причиной. Слава богу, она родилась с острым умом, подумал он, перекладывая яйца со сковороды на тарелки.

— Хватит болтать, — сказал он,