— Клари, девочка моя. Что же ты творишь то? Ну как тебе это в голову вообще пришло? — ответил он, продолжая крепко прижимать меня к себе и лихорадочно целуя мое лицо, губы, шею.

— Ты бы не отпустил.

— Разумеется! Где он?! — не выпуская меня из своих рук, вдруг стал оглядываться Рихард.

— Кто? — я невинно захлопала ресницами.

— Клари! Не морочь мне голову! Где этот прохвост! Я убью его! — но вот было совсем не страшно.

— Я обещала ему, что ты этого не сделаешь! И потом я видела, как он уполз. Поздно! Надо было сразу убивать! А теперь нельзя! — и чтобы отвлечь мужа и дать Артуру фору я поцеловала его, со всей страстью дико соскучившейся сущности.

Меня не выпускали одну из нашего дома до самого Нового Года. Если мы и выезжали, то только вдвоем. Рихард постоянно был рядом, а если нет, то охране строго настрого запрещалось выпускать меня из дома.

Муж постоянно дотрагивался до меня. Просто так. Когда я приходила к нему в кабинет, или когда мы завтракали. Как будто боялся, что я снова исчезну.

Эманум Кокорина ворчала на меня постоянно. Мол, довела я «бедного мальчика» до нервного срыва. Уж как он бушевал. Как бушевал, когда стало понятно, что я пропала. Страшно было всем.

Вся полиция стояла на ушах. Все сыскари и все тайные агенты были подняты по тревоге, и забросили все свои текущие дела. Даже преступники подключились. И удалось-таки выяснить и то, как мы спустились в катакомбы, и где именно. Нас бы все равно нашли. Рихард распорядился разобрать тот завал, что мы обрушили с Артуром и работы уже шли.

А когда прилетел тот вестник, то даже Арчибальд вздрогнул от рыка Рихарда. Машина в тот тупик не ехала, а летела. Ни о каком поиске заветного ключа и речи не шло. Рихард дверь просто снес, убедившись, что мы на безопасном расстоянии.

Новый Год мы справляли в кругу семьи. Я категорически отказалась ехать на прием. И у себя его устраивать тоже не стала. Была только наша семья, довольно большая. Приехала дочка Мэтра Липринора со своими детьми. Поэтому по замку носилось трое сорванцов. А её младший ребенок был почти одного возраста с Мишелем, и дележка игрушек и подарков шла полным ходом.

Акке отпустили на каникулы, но он взирал на все безобразия и суету со стоическим спокойствием. Я постоянно видела его или зарывшимся в книжку, или в компании его двух школьных друзей, которые приехали к нам на праздники. Я была ужасно рада, что у него появились друзья-сверстники, и в целом дела в школе шли неплохо.

Мы по молчаливому согласию не стали ничего обсуждать. Тема Грааля во время подготовки к празднику и во время празднования не поднималась.

Артур пришел на пятый день празднования. Мы вернулись с городской площади, где гуляли и ели засахаренные апельсины. Дети угомонились и уже порядком притомились от впечатлений и новых эмоций. Поэтому мы, оставив их под наблюдением нянь и Эманум Кокорины, отправились в кабинет Рихарда.

Артур и Рихард держались между собой спокойно. Как мне шепнул Арчи, они уже успели все выяснить. И Артур получил только удар в челюсть и небольшое сотрясение мозга. Но сотрясать там все рано было нечего, всё так же шепотом поведал мне Арчи. Мы хихикнули и заговорщицки переглянулись.

Арчи и мэтр Липринор взяли себе по бокальчику наливки, а вот все остальные ограничились соком или кофе. Себ и Габби долго на меня дулись, что я не позвала их с собой в катакомбы. Ну, как долго. По их меркам. Себ час, а Габби полминуты. Но вот поиски Грааля никто пропускать не желал.

Все молчали, пока Артур звонко не поставил чашечку на блюдце и произнес.

— Когда выдвигаемся?

— Куда? — прозвучало на три голоса.

Это отличились мои братья и я.

— В замок Монсегюр, — ответил всем нам Рихард.

— А почему туда? — спросил Габби.

— Замок Монсегюр находится на скале. Причем буквально. Скала возвышается над окружающим ландшафтом как единственный зуб во рту у трехсотлетнего выжившего из ума деда, — потягивая настойку, поведал Мэтр Липринор.

— И рядом с ним, по соседству так сказать, находится пик Святого Варфоломея. Именно о нем говорилось в последней основной подсказке. Это прямое указание на этот замок. Как мы и предполагали, — пояснил для нас Рихард.

— Когда мы были во Франкфурте, я хотела попасть в собор Святого Варфоломея. Он большой и его хорошо видно. Не знаю, почему меня туда тянуло. Но мы тогда были так поглощены яйцом Фаберже, и нападение на почтеннейшего ювелира нас отвлекло. Всё тогда так завертелось, и в собор я так и не попала, — вспомнила я.

— Да. Собор и в самом деле большой. И он известен тем, что там хранится череп святого Варфоломея. Ну, так говорят, — кивнул Арчибальд.

— Так когда мы выдвигаемся? — снова спросил Артур.

— Январь уже начался и он невечный, — поддержал его Габби.

— Я думаю, что откладывать не нужно. Завтра выдвигаемся. Арчибальд, ты остаешься здесь. На тебе Мишель. Мэтр Липринор, я на вас тоже рассчитываю. Не так много людей, кому я могу доверить сына, — решил Рихард.

— Разумеется. Можешь не волноваться, мы справимся, — сказал в ответ Арчибальд, а Мэтр Липринор кивнул.

На этот раз горы были покрыты снегом. Все-таки был январь, и зима была в самом разгаре. Было холодно, и мерзнуть я почему-то начала еще по дороге к Монсегюру. Поезд был весьма комфортный и теплый, но я все равно отчаянно мерзла. Рихард почти постоянно обнимал меня. Он согревал мои руки своим дыханием и только его объятья снимали дрожь во всем моем теле.

Артур странно на меня посматривал и, увидев, что я в очередной раз зябко повожу плечами, сказал.

— Клари, тебе нужно успокоиться. Это нервное. Тут тепло, просто успокойся.

— Фон Мёнерих, потрудитесь не фамильярничать с моей женой. И если ей хочется мерзнуть, это мое дело её согреть, а уж никак не ваше, — тут же вмешался Рихард.

— Рихард, признайся, тебе нравится меня обнимать, — улыбнулась я мужу, пытаясь смягчить его тон.

Но к совету Артура прислушалась. Попыталась успокоить разбушевавшиеся нервы и перестать мерзнуть.

Монсегюр был прекрасен. Мы стояли у подножья скалы, на которой он возвышался. Даже отсюда темная громада древних стен производила впечатление своей силой и мощью. Внизу под скалой располагалась деревня, в которой было принято решение заночевать.

Мы сидели за столом в местной гостинице и ужинали. В зале с камином было тепло и уютно. За окном бушевал январский ветер, а мясное рагу таяло во рту, было горячим и вкусным.

— Ты уже бывал там раньше? — спросила я, принимая из рук Рихарда горячий чай с травками и ягодами.

— Нет. Особой нужды не было. Это старый разрушенный замок. От него мало что осталось. И мне до сегодняшнего дня не приходило в голову его посетить, — ответил он.