Инга

Я жду Жору целых полчаса. Периодически поглядываю на время.

Секретарь не упускает момента меня поддеть:

— Геворг Артурович может сегодня вообще не прийти.

Не поддаюсь на провокацию. Делаю вид, что вообще ее не слышу.

Она не успокаивается, тянет неприятным голоском:

— Геворгу Артуровичу вряд ли понравится, что вы здесь сидите. Рекомендую вам ограничиться имейлом. Он наверняка вам ответит в ближайшие недели.

— Разберусь без ваших рекомендаций, — отвечаю ей с ехидной улыбкой.

Не двигаюсь с места, жду еще пять минут.

Вдруг дверь в приемную с шумом открывается, на пороге появляется гендиректор собственной персоной.

Я вздрагиваю, смотрю на Жору. Мое сердце стучит как сумасшедшее.

Там в спортзале я встретила его неожиданно, не была к этому готова. Сюда пришла намеренно, но как оказалось, не готова абсолютно также. При его виде мое тело дрожит, покрываюсь мурашками с головы до пят.

Но несмотря на страх я рада его видеть.

Как бы было хорошо, не случись того ужаса полгода назад. Теперь я бы просто ждала любимого в приемной. Он бы обнял меня, как только увидел. Но этого, конечно же, не происходит.

Лицо Жоры вытягивается, когда он ко мне поворачивается. Секунда — и его взгляд грубеет, челюсти плотно сжимаются.

Когда мы встречались, он казался мне ласковым медведем. Огромным, невероятно теплым, его было безумно приятно обнимать. Теперь же передо мной настоящий гризли, пусть и в черном деловом костюме.

— Кто тебя пустил в мою приемную? — его голос гремит, отдается эхом у меня в ушах.

Я немею, смотря в его черные глаза. Они настолько злые, будто он не на меня смотрит, а на смертельного врага. Когда я успела стать для него смертельным врагом?

— Я ее предупреждала, что вам не понравится… — встревает в наш разговор его секретарь.

Жора резко дергается, поворачивается к ней и рявкает:

— Выйдите!

Замечаю, как у служащей расширяются глаза. Она нервно сглатывает и бросается вон из приемной, да с такой скоростью, что ей бы в пору участвовать в Олимпийских играх по спринтерскому бегу. Шпильки так и мелькают в воздухе.

А потом Жора снова поворачивается ко мне. Шумно дышит и, кажется, хочет пристукнуть.

Я поднимаюсь, нервно тереблю в руках сумочку, выдаю с опаской:

— Я поговорить…

Несколько секунд он буравит меня невыносимо тяжелым взглядом, а потом спрашивает:

— С чего ты решила, что мне интересно с тобой разговаривать?

А и правда. С чего это я решила…

Чувствую себя невероятной дурищей, от жгучего стыда краснеют щеки.

Очень хочу сбежать. Что-то мне подсказывает, что по скорости бега я бы легко переплюнула его секретаря. Но… Если я чему за эти полгода и научилась, так это тому, что поставленных целей нужно уметь добиваться, и далеко не все цели даются легко.

Мысленно стряхиваю с себя ощущение стыда, прокашливаюсь и начинаю:

— Жора, я…

— Геворг Артурович, — поправляет он меня громогласным тоном.

— Что? — не понимаю.

— Для тебя я Геворг Артурович.

— Ты серьезно? — хлопаю ресницами.

— Как никогда, — гудит он.

— Хорошо, Геворг Артурович. Я просто пришла сказать, что не сходилась с бывшим мужем.

Жора на секунду застывает, его лицо превращается в злобную маску.

— Я, по-твоему, дурак? — спрашивает он с прищуром.

О, я бы ему ответила на этот вопрос. Но я тут не для обмена оскорблениями.

— Жор, — я заставляю себя смотреть ему прямо в глаза, — полгода назад…

— Замолчи! — рявкает он. — Я не собираюсь слушать твои бредни. Мне плевать с высокой колокольни, что там у тебя с бывшим мужем. Лучше скажи, зачем на самом деле пришла? Вспомнила про золотую рыбку в моем лице? Проблемы с деньгами?

Я торопею от его слов. Мысли путаются, в голове шумит.

Он вправду думает, я пришла к нему за какими-то деньгами? Это слишком.

В этот момент во мне просыпается злючка, которой параллельно, кто перед ней стоит. Гризли, шмизли, гендиректор…

— Ты обалдел? — громко возмущаюсь. — Да нафиг ты мне сдался со своими деньгами!

— А я в курсе, что я тебе нафиг не сдался. Как и ты мне, — отвечает он запальчиво.

— Ты спрашивал недавно, дурак ли ты, по-моему. Так вот, да! Дурак! — я не остаюсь в долгу.

Брови Жоры мгновенно взлетают, он пристально на меня смотрит и говорит:

— Научись сначала думать, прежде чем что-то делать или говорить. Полезный навык.

— Аналогично! — фырчу в ответ.

И наконец бросаюсь к двери.

Поговорила, что называется. Кто бы слушал?

Меня накрывает уже в коридоре. Перенапряжение дает о себе знать предательской влагой на щеках. Громко всхлипывая, спешу к лифту, спускаюсь на первый этаж.

Уже на выходе из здания вспоминаю, что оставила в приемной блины. Даже не вспомнила про них, когда Жора появился.

Ну и черт с ними, с блинами. И с Жорой тоже.