И мне бы пировать и ликовать, а я волком выть хочу. Радости никакой не испытываю. Просматриваю документы. Столько месяцев угрохал на вот это вот все. Битва титанов, как сказал Заур и Шилов оказался крепким перцем.

Связи в верхах. Заказ на меня… неудачное покушение…

Привык ко всему этому.

Но…

Есть одно долбанное, но…

Девочка со светлыми глазами. Ее лицо и глаза полные слез…

Сердце пропускает удар. Наконец-то я приду к ней. Обниму. Присвою. Скажу, что она для меня значит…

Выцарапаю прощение…

Присвою.

Она — моя…

Моя…

Прикрываю глаза и вспоминаю, как ко мне вошел охранник.

— Босс, девочку отвез к гинекологу, как приказали, все прошло благополучно, ей таблетку дали, она выпила…

Остаюсь отстраненным и киваю. Только когда Хабиб уходит, я понимаю, что сломал ручку так, что острие вонзилось в кожу руки и кровоточит.

Кровь капает на стол, а я смотрю и сжимаю челюсть. Выдержка. Она у меня есть. Всегда была, но сейчас…

Я гашу эмоции. Не думаю о девочке, которую отпустил во благо…

Она стала слишком важной. Вот так по щелку. За секунду. Вонзилась мне в душу.

И я еду на встречу, обговариваю дела, решаю вопросы, а сам не замечаю, как оказываюсь у ее университета, как мальчишка торможу у ее окна и жду…

Чего я черт возьми жду?!

Газую и валю.

Нельзя.

Ее трогать нельзя.

Шилов землю роет и если девочка попадет под внимание — то всему конец…

Дверь в кабинет открывается. Заур входит неспешно. Лицо серьезное. Собранное. Он смотрит на меня в упор.

Садится в кресло и спрашивает жестко:

— Празднуешь победу, брат?

Киваю. Но на душе жуть жуткая. Осталось совсем чуть-чуть. Последние штрихи и партия будет сыграна, а комбинация закрыта…

Но…

— Ты Варей своей давно интересовался?

Спрашивает спокойно и в глазах искры мерцают.

— Я отпустил ее Заур.

Ухмыляется.

— А вот колечко то на палец надел…

— Я разрулю и с девочкой своей разберусь. У нее все хорошо. Отличница. Никуда не ходит.

— Давно наружку с нее снял?

Просекает Заур все по щелчку и смотрит в упор, и я отвечаю.

— Пару месяцев. Перекинул на незаинтересованных людей. Фирма. Обычный заказ. С девочкой все хорошо, ко мне ниточки не ведут. Да и с Шиловым как порешу…

— Брат, ты, конечно, прав во всем, может на твоем месте я так же поступил, только вот девочки подходящей, чтобы голову потерять пока нет. Но я тебе вот что скажу — баран ты Валид, капитальный…

Прищуриваюсь. Пальцы в кулак сжимаются.

— Заур? — приподнимаю бровь и интонации становятся стальными.

Брат не брат, а не уважать себя я позволить не могу.

— Видел я Варю твою. В кафе.

Пальцы сжимаются сильнее. Сердце пропускает удар. А я ведь запрещал себе на нее смотреть. Даже фотоотчет запретил мне посылать.

Нельзя. Ничего знать не хотел, чтобы с катушек не слететь…

— Беременна девочка твоя. И живот большой.

Вскидывает бровь, смотрит на меня в упор, а потом…

Потом до меня смысл слов доходит, и как гром среди ясного неба…

— Что?!

— То. И на пальчике кольцо. Она хоть знает, что жена твоя по нашим традициям?!

— Нет, — отвечаю тихо, а сам чувствую, как удар получаю.

Сильный. Оглушительный.

— Я короче за ней людей своих послал. Она от меня деру дала. Испугалась. Короче девочка твоя сейчас свинчивает в родные пенаты…

Разваливается в кресле и буравит меня веселыми глазами:

— Я бы на твоем месте поднимал уже самолет… Держи женушку свою, пока она с перепугу не накосячила…

Варя

Валид…

Он рассказывает мне историю.

Историю одного сильного и безжалостного человека, который умеет жертвовать своими чувствами ради безопасности тех, кого любит…

Сюр какой-то…

Мне бы не верить, но я верю, когда он говорит…

Когда рассказывает…

А еще… еще я замечаю круги под его глазами и то, что лицо у него осунулось и глаза, уставшие…

Наш малыш уже спит в кувезе, а Валид наклоняется ко мне, поднимает мое лицо за подбородок и заставляет смотреть ему в глаза:

— Ты можешь не простить меня, принцесса моя, можешь бить, царапаться, все что хочешь. Могу достать кнут и вложить в твои пальчики, чтобы ты мне больно сделала, потому что виноват за каждую из твоих слезинок… Готов все исправить, готов… но тебя с сыном я теперь не выпущу… не отпущу… Люблю я тебя, Варя. Вот так вот. Увидел и понял — моя… но иногда, цветок моей невинный, приходится жертвовать всем, чтобы то, что ценно сохранить… Нет оправданий моим поступкам, но все же… Я хочу, чтобы ты женой моей стала по всем законам, но ты уже… уже моя Варя… с того дня как кольцо на палец надел, а ты… ты не сняла…

Заглядывает мне в глаза, а там такая надежда, такая боль видна, что меня ведет и слезы катятся по щекам.

— Не плачь, мой ангел, больше никогда. Никогда слезы не скатятся по твоим щекам, слово Байсарова…

А я в глаза его смотрю и верю…

Обнимает меня, целует в лоб и шепчет:

— Девочка моя любимая, счастье мое… Жена моя…

Эпилог

— Дорвался… — Валид шепчет мне на ухо, а сам срывает мое платье, смотрит на мою округлую грудь, которая увеличилась, потому что сына нашего кормлю…

А я губы кусаю. Все тело горит.

После выписки Валид пришел в мой дом. Поговорил с семьей и… нет он не стал шокировать всех информацией, что по законам его рода, я уже его жена…

Он попросил моей руки…

А сам меня к себе прижимал и на сына нашего смотрел, который посапывал у меня на руках…

Все в моей жизни случилось быстро.

Оглянуться не успела, как торжество прошло и я стала женой…

Официальной женой Валида Байсарова. Пир на весь мир. Платье. Фата. Гости.

Заур, который поймал мою подвеску…

Причем случайно. Проходил мимо толпы и среагировал как в него что-то летело.

Я помню лицо этого волевого мужчины, который с трудом понял что случилось и смех Байсарова…

Да, грозные и волевые мужчины оказывается в глубине души могут быть шебутными мальчишками…

— Как долго я хотел тебя… Красавица моя…

Жарко шепчет муж и раздевает меня. После родов он не прикасался ко мне. Врачи запретили и мой трепетный муж, пылинки с меня сдувал, обнимал, целовал, а потом рычал раненным зверем и убегал от меня прочь…

— Я тоже… тоже… — отвечаю жарко и пытаюсь его сорочку стянуть с