Шрифт:
Закладка:
Спрашивающий. Должен признать, что здесь вы правы.
Теософ. А что представляют из себя эти экзамены, ужас нынешних ребят и молодых людей? Это всего лишь метод классификации, посредством которого сводятся в таблицы результаты вашего школьного обучения. Иными словами, они являются практическим приложением метода современной науки к присущей роду человеческому умственной деятельности. «Наука» теперь утверждает, что интеллект — это результат механического взаимодействия в веществе мозга; потому лишь логично, что современное образование и должно быть почти полностью механическим — чем-то вроде автоматической машины для промышленного производства интеллекта на тонны. Даже небольшого знакомства с экзаменами достаточно, чтобы показать, что образование, которое они дают — это всего лишь тренировка физической памяти; и рано или поздно все ваши школы опустятся до этого уровня. Что же касается настоящего, правильного развития способности мыслить и рассуждать, то оно в принципе невозможно до тех пор, покуда обо всём будут судить по результатам конкурсных экзаменов. Кроме того, школьное обучение играет важнейшую роль в формировании характера, особенно в нравственном отношении. Пока же ваша современная система от начала и до конца основана на так называемых «научных» откровениях: «борьбе за существование» и «выживании наиболее приспособленного». С самого начала жизни человеку вдалбливают это как на практическом примере, на опыте, так и путём непосредственного обучения, пока наконец становится невозможно отучить его от мысли, что «я» — низшее, личное, животное «я» — и есть единственная цель и реальность жизни. В этом — великий источник страданий, преступлений и бессердечного эгоизма, существование которых вы вместе со мною признаёте. Эгоизм, как уже неоднократно говорилось, это проклятие человечества и плодовитый родитель всех зол и преступлений в этой жизни; и ваши школы как раз являются рассадниками такого эгоизма.
Спрашивающий. Эти утверждения хороши в качестве общих мест, но мне бы хотелось услышать от вас несколько фактов, а также узнать, как всё это можно поправить.
Теософ. Хорошо, постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Есть три рода учебных заведений: государственные [школы], школы для выходцев из средних слоёв и закрытые школы, — начиная от вульгарнейших коммерческих и заканчивая идеалистично-классическими, со множеством вариантов и комбинаций. Практическая коммерческая школа поддерживает современные тенденции; тяжеловесная же респектабельность старинной и ортодоксальной классической находит своё отражение даже в тех установках, которые даются учителями ученикам государственных общеобразовательных школ. На наших глазах научные и материалистические коммерческие школы постепенно вытесняют пришедшие в упадок ортодоксально-классические. И причину тому отыскать нетрудно. Целью этой отрасли образования являются фунты, шиллинги и пенсы — summum bonum [(лат., высшее благо)] девятнадцатого века. Таким образом, энергии, вырабатываемые молекулами мозга приверженцев этого «высшего блага», сконцентрированы все в одной точке и, следовательно, такие приверженцы представляют собой, до некоторой степени, организованную армию образованных и склонных к умствованиям интеллектуалов меньшинства, воспитанного во вражде к невежественным и простым массам, обречённым на то, чтобы их интеллектуально более развитые собратья высасывали из них кровь, паразитировали на них и сидели у них на шее. Такое воспитание является не только нетеософским, но и попросту антихристианским. И вот результат: прямым следствием такого образования стало то, что рынок наводнили машины для делания денег — бессердечные, эгоистичные люди-звери, которых самым заботливым образом учили грабить собратьев и пользоваться невежеством своей слабейшей братии!
Спрашивающий. Пусть так; во всяком случае, вы не можете сказать того же о наших замечательных закрытых школах.
Теософ. В точности того же — нет, это правда. Но, хотя форма у них иная, царящий в них дух — тот же самый, а именно: нетеософский и антихристианский, независимо от того, готовят ли Итон и Харроу учёных или же священников и теологов.
Спрашивающий. Уж конечно вы не хотите сказать, что Итон и Харроу — «коммерческие школы»?
Теософ. Нет. Конечно, среди всех прочих — классическая система в наибольшей степени уважаема; и в наши дни она приносит какую-то пользу. В ваших знаменитых закрытых школах, где можно получить не только интеллектуальное, но и светское образование, ей по-прежнему отдают предпочтение. Поэтому весьма важно, чтобы туповатые мальчики аристократических и богатых родителей ходили в такие школы, где может сойтись молодая поросль обоих этих классов — «благородных кровей» и денег. Но, к сожалению, за места в этих школах ведётся жестокая борьба, поскольку класс богачей растёт, а бедные, но смышлёные ребята стремятся поступить в государственные школы благодаря богатым стипендиям — как в сами школы, так из них и в университеты.
Спрашивающий. Таким образом, более состоятельным «олухам» приходится трудиться [даже] ещё усерднее, чем их более бедным товарищам?
Теософ. Так оно и есть. Но, как это ни странно, приверженцы культа «выживания наиболее приспособленного» не следуют своей же собственной теории, поскольку все их усилия направлены на то, чтобы на место этого самого «приспособленного» посадить того, кто по природе своей неприспособлен. Так, крупными суммами денег они переманивают лучших учителей от их естественных учеников, чтобы эти учителя поднатаскали их бесталанных чад для профессий, в которых они впоследствии занимают множество должностей без какой-либо пользы.
Спрашивающий. В чём же дело?
Теософ. В пагубности системы, которая штампует товар по заказу, не обращая никакого внимания на естественные склонности и таланты молодёжи. Несчастный маленький кандидат на вступление в этот прогрессивный рай обучения практически сразу по выходе из детской погружается в рутину подготовительной школы для детей джентльменов. Там за него немедленно берутся работники этой материально-интеллектуальной фабрики, пичкая его латинской, французской и греческой грамматикой, датами и таблицами, так что даже если у него и были какие-то природные дарования, их из него быстро выжимают катки «мёртвых словарных запасов», как уместно назвал их Карлайл.
Спрашивающий. Но ведь учат же его и чему-то ещё, помимо «мёртвых слов», и в том числе, многому из того, что может непосредственно привести его к теософии, если не сразу в Теософическое общество?
Теософ. Не очень-то многому. Поскольку из истории он почерпнёт достаточные сведения лишь о своей собственной
