— Странно. Одни только Уваровы могла бы…

Голотов вздохнул и покачал головой.

— Коршунов, не у всех гвардейцы из бывалых наёмников. У большинства это обычная охрана и дуболомы. Куда им против подготовленных военных Калинина. И они это понимают, раз всё ещё город не горит. Нет. Многие, если не все, ждут того, куда подует ветер. Никто не хочет оказаться на проигрывающей стороне.

— Вот вам и верность…

— Скорее отсутствия желания заниматься форменным самоубийством, — поправил меня Голотов. — У Калинина тяжёлая техника, вертолёты и прочее. Даже если бы они могли координировать свои силы, чего они не могут, в силу банального непонимания ситуации и того, кому могут доверять, они всё равно бы не смогли много сделать. Пока в столице бардак, думаю, что нам придётся справляться собственными силами.

— И? Насколько всё плохо?

— Сейчас сложно сказать, — пожал он плечами и ткнул пальцем в карту. — Столица в осаде. Сейчас там сражаются лояльные императору силы с войсками на стороне мятежников…

Ладно, ситуация действительно выглядела так себе. И, стоило признаться, что я сам некоторым образом виноват в произошедшем. Я-то наделся просто спровоцировать эту братию на ответные действия и тем самым вытащить хотя бы часть мерзких гадов на свет. А, что в итоге⁈ Они решили пойти ва-банк, устроив полномасштабное восстание прямо сейчас!

Да, можно было бы обвинить Голотова и ИСБ в целом в том, что они паршиво сработали, но кто я такой? Тут уже не моя вотчина. Всё, что я мог сделать прямо сейчас — решить проблему во Владивостоке и закончить на этом.

— Где сейчас Калинин?

— Скорее всего на военно-морской базе в бухте Париса, — ответил граф. — Там расположен командный пункт и крупная база Императорского флота. С ней нет связи с самого момента начала восстания.

— Ясненько, — задумчиво пробормотал я.

Пока думал, в помещение вошли Кузнецов со своими ребятами и София. Помахал им и подозвал к себе.

— Потери есть?

— Не, — Кузнецов махнул рукой в сторону девушки. — Твоя подружка там барбекю устроила на всю площадь. Нам даже стрелять почти не пришлось.

— Ясненько. А есть?

— Что?

— Желание ещё пострелять.

— Если нам заплатят, то без проблем.

— Слушай, чего ты такой меркантильный? Тут родина в опасности!

— Ну, знаешь ли. Голод не тётка…

— Ясно всё с тобой. Эй, Михаил Алекснадрович!

Голотов, в этот момент стоящий около карты повернулся ко мне.

— Что?

— Одолжите вертолёт?

Выражение на его лице надо было видеть.

— Я даже не буду спрашивать о том, где я тебе сейчас возьму. Зачем он тебе?

— Да вот, думаю слетать к бухте и грохнуть Калинина. Отрубим гадине голову и скотина сдохнет. Ну, по крайней мере одну из голов.

Забавно, но Голотов почти рассмеялся.

— Заманчиво, но вертолёта у меня нет. Единственный который был на крыше сбили через пару минут после начала атаки.

— У нас есть, — вдруг сказала София и все посмотрели на неё.

— У нас, это у кого? — уточнил я.

— На базе ГРАУ в городе находились две вертушки, — пояснила она. — Если они всё ещё там, то можем воспользоваться ими.

Я вопросительно посмотрел на Голотова.

— Насколько я знаю, люди Калинина оцепили её почти сразу, — ответил тот. — Без понятия какая там сейчас обстановка.

— Ладно. Андрюха, собирай своих. Смотаемся и проверим. Всё лучше, чем без дела сидеть.

Как говорится, если не знаешь куда бить — то бей в голову. Раз уж я ни чего не могу сделать с тем, что происходит в столице, то хотя бы решу проблему тут, а дальше будем посмотреть.

— Эй! Нам нужны медикаменты!

— Пасть закрой! — рявкнул стоящий за решёткой солдат для пущего эффекта ударил прикладом по ней. — Скажите спасибо, что вас всех не пристрелили.

— Суки, — тихо пробормотал майор ГРАУ Геннадий Бондаренко, когда их караульный отошёл подальше.

Вздохнув, он вернулся обратно к стене камеры. Передвигаться было сложно из-за количества лежащих на полу раненых. Те из его людей, кто ещё мог стоять на ногах и не был ранены помогали своим пострадавшим товарищам, как могли.

На них напали неожиданно и посреди ночи, застав в врасплох. Персонал владивостокского ГРАУ и раньше не славился своей чрезмерной численностью, так сейчас и вовсе оказался ополовинен после того, как граф вывел из под его командования почти половину людей. Поначалу Бондаренко не понимал, для чего это было сделано. Тогда он списал это просто на дурость благородного начальства.

Но теперь правда открылась ему с куда более страшной стороны.

— Как он? — спросил Геннадий, опускаясь на корточки рядом с лежащим на полу.

— Плохо, товарищ майор, — отозвался единственный медик, которому посчастливилось выжить во время короткого ночного боя. Специально или нет, но напавшие на них мрази ударили по медблоку, за раз убив всех, кто там находился на дежурстве. — Мне бы хотя бы бинтов, а то всё, что было мы уже использовали.

— Ну, не думаю, что эти мерзавцы будут так щедры, что дадут их нам, — грустно хмыкнул Бондаренко и оторвал рукав от собственной рубашки, протянул его врачу. — Хоть что-то.

После короткого боя, их всех заперли на гауптвахте, засунув их сюда, как рыбу в консервную банку. Пусть осталось их не много, но и это место никогда не рассчитывалось на такое количество людей. Было тесно и неудобно, так что почти всё почти все горизонтальные поверхности использовали для того, чтобы разместить раненых.

Майор пересчитал всех в своей камере и той, что находилась напротив. Двадцать девять человек. Вот и все, кто уцелели из