— Николай, не надо!

Ее голос успокоил мое сердце. Она нежно положила руку на мою руку и подняла на меня глаза, в этот момент больше походя на потустороннее существо, чем на простую плоть и кости. Затем она обошла меня и без борьбы отдалась в руки людей Сильвио.

Она не сопротивлялась? Почему она не сопротивлялась? Я поймал ее взгляд и увидел в нем страх. София боялась за меня. Она боялась, что одно неверное движение — и Сильвио застрелит меня, как он того отчаянно хочет.

Когда она приблизилась к нему, Сильвио притянул её к себе за талию и приставил пистолет к ее виску. Затем у него хватило наглости улыбнуться мне. Время словно остановилось.

В доме было тихо. Казалось, что все, кто собрался на праздничный воскресный ужин, несмотря на то что их дон лежал в больнице, разошлись. Остались только Сильвио и его люди, и этот факт лишь усилил напряжение у меня внутри.

— Привяжите его. Я не хочу, чтобы он нам мешал. И не используйте наручники. Он явно нашел способ обойти их, — самодовольно сказал Сильвио. Его ноги слегка подкашивались, когда он притянул Софию к себе, прижался лицом к ее щеке и глубоко вдохнул. — Даже не думай об этом Чернов, — напомнил он мне, когда мои кулаки сжались от ярости.

Мне хотелось оторвать этому ублюдку голову.

Его люди завели мне руки за спину и связали их. Мышцы свело судорогой от напряжения вызванного тем, что я снова оказался в том же положении, в котором находился слишком долго. Несмотря на боль, я чувствовал, что парю где-то далеко над ней, вне своего тела. Ничто другое не имело значения, кроме глаз Софии, устремленных на меня.

— Подумай хорошенько, Сильвио. Антонио Де Санктис может полностью восстановиться. Ты думаешь, он смирится с тем, что его дочь пострадала…

— Ему не нужно с этим мириться. Он обвинит тебя.

— И Кирилл начнет войну с твоей семьей, которую ты не переживешь, — указал я.

Сильвио снова покачнулся и ненадолго задумался, прежде скривить губы.

— Кто сказал, что Антонио не убил бы тебя сам, если бы узнал, что ты трахнул его маленькую девственную дочь? Какой она была? Тугой? Она плакала? — Сильвио переключил свое внимание на Софию.

Я потянул за стяжки, проверяя их прочность.

— А что? Это то, что требуется, чтобы возбудить тебя? Или, может быть, тебе нужен звук, чтобы поднять твой член под всем этим жиром, — бросил я ему.

Он напрягся, все такой же самолюбивый.

— Осторожнее, Николай. Ты больше не выйдешь из этой комнаты, никогда, так что лучше не зли меня, если не хочешь, чтобы тебе было еще больнее, чем сейчас. — Он осыпал меня проклятиями и кивнул своим людям. — Подождите снаружи. Поскольку эта маленькая сучка уже растянулась, еще один член в ее распутной дырке ничего не изменит.

Его слова грозили разрушить остатки моего самообладания. Одно дело — убить меня. Это сошло бы ему с рук, но София — совсем другое дело. Если он изнасилует ее, то ни за что не оставит в живых.

Мне нужно было разозлить Сильвио, чтобы он допустил ошибку. Я точно знал, как это сделать.

Я громко рассмеялся, отчего жар на лице Сильвио поднялся выше, окрасив его щеки.

— Кто сказал, что я не хочу, чтобы было больно? — подначил я его. Я следил за мужчинами, исчезающими за дверью. Они почти закрыли ее, оставив лишь маленький зазор. — Ты стесняешься раздеться перед своими мужчинами? Как жалко.

Сильвио дернулся ко мне, на мгновение забыв о Софии. Мои глаза встретились с ее, и в ту же секунду между нами возник план.

Как только гнев ослабил хватку Сильвио, София пришла в движение. Она вырвалась из его лап, используя вес своего тела, чтобы упасть, и направила пистолет в пространство над своей головой. Затем быстро развернулась и ударила Сильвио ногой в колено. Он упал с ворчанием. Ненадолго она взяла верх, но я ничем не мог помочь из-за своих связанных конечностей.

— Хватай пистолет, — прошипел я, напрягаясь всем телом в их сторону, и всерьез раздумывая, не вырвать ли мне руки из стяжек, чтобы подобраться поближе.

Она потянулась к кузену, чтобы достать пистолет, как раз в тот момент, когда ублюдок опомнился достаточно, чтобы увернуться, и София упала на него. Она пришла в себя быстрее и вскочила, почти избежав его прикосновения. Но остановилась на полпути, когда Сильвио выронил пистолет и единственной рукой крепко вцепился в ее длинные черные волосы. Он дернул ее назад, и ее ноги заскользили по каменным плитам подвала, а тело сильно ударилось об пол.

— Ты тупая сука, — выругался Сильвио и оседлал Софию так, что ее руки оказались прижатыми к бокам.

Я не мог отвести взгляд, даже когда потянул за трубу. Плечо хрустнуло, но это не помогло мне избавиться от стяжки. Боль пронзила руку.

За все дни пребывания здесь мне так и не удалось выбраться, но никогда еще я не был так мотивирован.

Сильвио ударил Софию головой об пол и схватил за горло. Его рука сжалась на ее шее, и она тихо вскрикнула.

Черт, нет. Каждая клеточка моего тела восстала против вида того, как ей причиняют боль.

С ревом, исходившим из глубины моей души, я подался всем весом вперед и оторвал половину трубы от стены.

Она упала на пол, когда я бросился на Сильвио. Мои руки все еще были связаны за спиной, а правое плечо болело так, что это указывало на вывих. Без рук у меня не было другого выбора, кроме как ударить его своим телом.

Я налетел на него, получив хороший удар головой, когда мы столкнулись. Он повалился набок, и его нога задела пистолет, отчего тот покатился по полу к двери. Сильвио откатился в сторону, и София закашлялась, втягивая воздух в легкие. Я двинулся на Сильвио, с трудом держась на ногах, учитывая онемение рук, которое быстро распространялось по груди. Тяжело дыша, я встал над ним и быстро, с холодной точностью нанес удары ногой. Почки, печень, селезенка. Урод будет неделями мочиться кровью и думать обо мне.

Когда я отвел ногу, чтобы нанести еще один удар, на этот раз в затылок, звук взводимого курка заставил меня замереть. Я медленно повернулся, молясь увидеть Софию с пистолетом в руке.

Конечно, для этого потребовалось бы такое везение, которого у меня никогда не было.

В дверях столпились мужчины, а на пороге стоял отец Сильвио, Франко, с недоверчивым и яростным выражением