Шрифт:
Закладка:
Мазайка внимательно оглядывал дубовую крону, стараясь высмотреть меж густой листвы старого ведуна.
— Как думаешь, он сможет нас очистить? — спросила Кирья не без робости.
Всю дорогу они рассуждали, кто из них больше виноват в осквернении Дома Хирвы и можно ли как-то поправить дело, но к согласию так и не пришли. Ясно одно — без Вергиза, который один из всех ингри знался со звериными духами и умел заклинать их, тут не обойтись.
— Смочь-то сможет, — проворчал Мазайка. — Захочет ли? Да и нет его дома, похоже. Видать, нынче дед где-то в чаще. Если б был, наверняка отозвался.
— Где ж его тогда искать?
— А я почем знаю? Ну далеко-то он не уходит. Поищу по округе — может, след найду…
Мазайка наклонился к земле, стараясь высмотреть примятую траву или затоптанные листья, как вдруг услышал вдалеке тяжелый гулкий звук, похожий на раскаты отдаленного грома. Он через плечо глянул на подругу. Звук повторился — раз, другой, третий…
— Ты это слышишь?
— Что это?
— Дед! Это его бубен гудит! Я его по голосу с детства знаю. Никак духов призывает…
— Ух ты! — выдохнула Кирья. — Вот бы хоть глазком глянуть!
— Ты что, обезумела? Если дед от дома подальше ушел, стало быть, духи, которых он зовет, никак не добрые! А! — сообразил он. — Должно быть, он на болоте под холмом, где ельник. Помнится, он мне говорил туда никогда одному не ходить…
— А мы — вдвоем!
Рокочущие звуки разносились по лесу. У Кирьи мурашки побежали по спине. В тот миг ничего ей так не хотелось, как увидеть того, кто призывает духов. Ну разве что тех, кого он кличет…
— Хоть одним глазком! — взмолилась она. — В само болото не полезем, с холма поглядим. А к священному дубу злой дух и не сунется — правда? Ну хоть самую малость…
Мазайка задумался. Конечно, у священного дуба не то что нечисти, но и живому злыдню лучше не показываться. Да и самому ему было давно любопытно, как там дед духов заклинает. С волками Вергиз внука обучил всему, что знал, а вот от прочего покамест велел держаться подальше…
— Давай с холма спустимся и к болоту подберемся. Может, издали и увидим. Но только тсс! Ни звука! Держись ниже травы. И от меня ни на шаг…
Спускаться им пришлось недолго. Гулкие удары становились все слышнее и звонче, к ним прибавились какие-то выкрики. Мазайка вдруг пригнулся, вскинул руку в останавливающем жесте и прошептал:
— Вон он! Я его вижу! Прячься за кустами!
Кирья метнулась за ближайший куст, осторожно выглянула оттуда и тихо ойкнула. Она ожидала увидеть белобородого жреца в расшитой обережными знаками рубашке, вроде Ашега. Но на большом сером валуне, торчащем из воды посреди болотины, пританцовывало диковинное существо с огромными лосиными рогами, взмахивая черными растрепанными крыльями. Приглядевшись, девочка поняла, что это не крылья, а просторное одеяние из шкур, украшенное множеством звериных хвостов. Существо кружилось на месте, подскакивало, выкрикивало что-то неразборчивое в отдалении и колотило в огромный бубен, обтянутый лосиной шкурой.
— А что это он такой? — опасливо прошептала девочка.
— Злого духа призывает. А у тех иного дела нет, как мстить человеку за убиение живой плоти. Ежели дед в собственном облике их звать начнет, дух его запомнит и привяжется. И потом будет следовать неотступно всю жизнь, пока не выпьет всю душу, словно клещ…
— Вот как! А на болоте почему?
— Я расскажу, только ты о том молчи.
— Клянусь, ни слова не скажу!
— В том болоте, — зашептал Мазайка, — звериных духов обитает тьма-тьмущая. Они тут с таких древних времен поселились, что, пожалуй, даже леса еще и не было. Как сюда попали — не ведаю.
— И что с ними у деда за разговор? Что за подношения?
— Тоже не знаю. Только одно мне известно: ежели какие другие злые духи на деда нападут, то эти его защитят.
— Выходит, не абы кого дед твой призывает, раз так стережется.
— Ясно, что не абы кого…
— Нечисть из Дома Хирвы! — догадалась Кирья.
Мазайка кивнул.
— Сколько оттуда злобных тварей по лесам разлетелось! Поди теперь всех обратно загони…
Камыши вдруг зашелестели и закачались. Покрытая зеленой ряской болотная гладь пошла волнами. Старик убрал бубен и откинул кожаную бахрому, закрывавшую лицо. Кирья невольно ахнула — на нее глядел оскаленный медвежий череп с блестящими желтоватыми глазами.
— Что это? — сдавленно прошептала дочь Толмая.
— Не бойся, — сжал ей руку Мазайка. — Ведун должен закрыть лицо, чтобы духи не узнали его. А в глазницах — это чешуя каменной рыбы. Сквозь нее любого духа увидеть можно, как живого. Сама погляди…
Мазайка достал из поясной сумки небольшой плоский камень и без труда отколол от него тонкую полупрозрачную чешуйку.
— Дед меня научил. Вот, глянь…
Кирья поднесла ее к глазам, посмотрела на болото и обомлела, забыв все слова, которые знала прежде. Больше не видно было ни ряски, ни камыша, ни кривых елок с гниющими корнями. Болото кишело чудовищами — да такими, что и представить невозможно. Те, что были прежде заперты в Доме Хирвы, были им явно сродни. И среди всего этого у самых ног деда Вергиза извивалась змея — нет, змеища! Длиннее самой большой черной гадюки раз в десять, она смотрела ведуну прямо в глаза, слово играя с ним в гляделки, и скалилась, раззявив огромную пасть. Кирья тут же вспомнила сказку, которую сама рассказала арьяльскому царевичу. Уж не хочет ли змеища зачаровать деда и сожрать его?!
Но иные чудовища не давали ей подступиться, отгоняли. А дед что-то все приговаривал, взмахивая руками, и огромная змея извивалась все медленнее, будто засыпала… Когда же она совсем затихла, дед Вергиз снял с плеча обтянутую мохнатой шкурой суму, подобрал змею, словно пустую кожу перелинявшей гадюки, засунул внутрь и крепко затянул кожаным шнурком горловину. А затем без сил опустился наземь. Посидев так недолго, вдруг завалился навзничь.
— Он помирает! — вскинулся Мазайка и опрометью ринулся вниз с холма, крича:
— Дед, не помирай! Я тут!
Победитель ужасного духа вяло приподнялся на локте, скинул маску-череп и сердито рявкнул:
— Чего пришел?
Мазайка остановился, схватившись за ближайшую чахлую сосенку.
— Я думал, ты помираешь! Хотел помочь…
— И без твоей помощи когда-то помру, — хмуро отозвался Вергиз. — Стой где стоишь! Сейчас отдохну и приду…
Вскоре он поднялся и, пошатываясь, направился по болоту по колено в воде, от вешки к вешке.
— Какая нелегкая тебя сюда занесла? — недовольно обратился он к внуку, выбираясь на
