Однако под занавес тайма Платон выдал пас вразрез налево и вперёд на Колю Алдашкина, и тот, срезав угол штрафной, аккуратно и тоже щёчкой правой ноги положил мяч в левый угол ворот, 2:1.

В перерыве Евгений Прокофьевич похвалил и поздравил Платона с голевым почином, но попросил его во втором тайме оттянуться чуть назад, выдвинув вперёд Юру, и чаще бить по воротам издали.

И такая тактика вскоре принесла свои плоды. Закрутив около штрафной карусель, братья Бобковы и Алдашкин отвлекли на себя всю защиту соперника. И в один из моментов Юра дал пас назад под удар Платону, который, имея время, от души приложился под перекладину, 3:1.

Теперь уже соперники следили и за Кочетом, растянув свою оборону в центре. И этим воспользовался Юра Бобков, пройдя с мячом почти до ворот, и в последний момент отпасовавший его направо брату, и Слава Бобков сделал счёт 4:1.

После этого игра несколько успокоилась. Платон заметил, что его партнёры стали беречь силы и ноги.

— Сразу видно профессионалов, играющих на результат! А я играю ради удовольствия и голов! — подумал Кочет, взяв инициативу в свои руки.

Даже на фоне своих партнёров, энергично носящийся по полю, Платон выглядел теперь просто сумасшедшим, или принявшим допинг. Он даже умудрялся отнимать мячи на половине поля соперников и атаковать их ворота в одиночку, не дожидаясь застрявших в середине поля партнёров. И это не скрылось от опытного взгляда тренера.

— «Прокопыч! А где ты этого парня нашёл?» — показывая на Кочета, спросил Климанова тренер соперников.

— «Так это наш, реутовский, из дворового футбола! Давно собирался к нам прийти, и вот впервые играет!».

— «Так, по-моему, по нему сборная страны плачет!?».

— «Да нет! Ещё рано судить! Это его пока первая игра!» — отвернулся от соперника Евгений Прокофьевич, глядя, как на поле Кочет в очередной раз продирается сквозь строй, разбрасывая соперников в стороны.

— «Он у тебя, как танк! Что впереди, что сзади. Видно универсал!?».

— «Так универсалы только в дворовом футболе и рождаются!».

— «Точно из дворового! Вон, как сражается?! Не сдаётся до конца! Хотя игра уже сделана!».

Но и их соперник не сдался, под занавес отыграв один мяч, 4:2.

После игры все поздравляли Платона, а некоторые и восхищались им.

— «Николай! А ты оказался прав! Самобытного игрока ко мне привёл! Спасибо!» — чуть в сторонке благодарил Евгений Прокофьевич лидера своей команды Колю Алдашкина.

Уставший, радостный и окрылённый возвращался Платон Кочет домой.

— Ур-ра! Я теперь в команде! А как быстро всё получилось?! Видимо вопрос созрел?! — радовался он, снимая соску с бутылки концентрата яблочного сока.

На следующий день, в пятницу 7 июля, Платон Кочет сдал документы в МИНХ имени Г.В. Плеханова и устроился в нём на консультации по географии и математике. Теперь ему надо было готовиться для сдачи там вступительных экзаменов.

На его счастье, консультации были днём, а футбол по вечерам.

Вечером того же дня он сказал маме, что стал абитуриентом, а Настя показала ей свой первый в жизни паспорт.

В пятницу 8 июля после тренировки, на которой Евгений Прокофьевич дал Платону постоянное персональное домашнее задание учиться и отрабатывать жонглирование мячом, состоялась их двусторонняя игра против молодёжного состава.

— «Платон! Ты хорошо себя показал на острие в центре атаки. Но у тебя пока нет должного взаимодействия с другими партнёрами по нападению. Они привыкли играть в мелкий пас, вести комбинационную игру в спартаковском стиле. А ты видно любишь игру скоростную, размашистую, динамовскую, с рывками за спины и с пасом в одно касание, по хоккейному. А у нас в команде сейчас много дельных нападающих, но не хватает хороших защитников, особенно в центре обороны. Ты же видел, как мы голы пропускали? Поэтому я сегодня хочу попробовать тебя в центре защиты! Как ты на это смотришь?» — вкрадчиво спросил Евгений Прокофьевич.

— «Вообще-то не хотелось бы!? Но раз вам так надо — давайте попробуем! Только я никогда раньше не играл в защите!» — вынужденно согласился Кочет.

— Это наверно происки братьев Бобковых? Боятся конкуренции с моей стороны! Ну, ничего, попробовать можно! — с кислой миной решил Платон.

Первые минуты игры он немного растерялся от напора соперников, в рядах которых выделялся их капитан — тот самый Володя Калеганов, старший брат Нины — подружки Насти. Но вскоре Кочет освоился и стал раз за разом перехватывать пасы соперников, вынося мяч из штрафной и выбивая его далеко в поле. Всё чаще и продуктивнее, а порой и бесцеремонно, он стал выигрывать единоборства у нападающих, распихивая их в стороны и набивая им шишки и ссадины.

А когда соперники пробивали многочисленные штрафные удары, то Кочет первым становился в стенку, не раз принимая удары на себя. Иногда по-вратарски подставлялся он и под прямые удары. А ещё он чаще других выбивал мяч головой из своей штрафной площади.

Постепенно Платон освоился в своей штрафной площадке, и стал даже подсказывать своим партнёрам, кого им взять.

Таким образом, нападению команды старших ребят не дал забить гол, прежде всего, именно Кочет. Но и нападение его команды не смогло забить гол старшим. В итоге счёт так и не был открыт.

Но ещё во время игры, будучи в очередной раз обкраденным мячом, Володя Калеганов в сердцах добродушно бросил Платону:

— «Ну, как его тут пройдёшь? Он же у нас Сивори!».

Для Кочета это была самая высокая похвала.

— Надо же!? Он меня сравнил с лучшим игроком Европы!? Но почему 1961 года? И почему с нападающим? Видимо видел меня на прошлой игре?! Или я лицом похож на аргентинца? — некоторое время вертелось в голове у возбуждённого Платона.

А после игры его уже похвалил сам тренер и свои партнёры.

— «Вот, видишь?! Я не зря поставил тебя в центр защиты! Даже нападение молодёжки не смогло нам забить гол! А обычно мы легко получали пяток за тайм! Так что в следующей официальной игре будешь играть центра защиты!» — первым высказался Евгений Прокофьевич, окончательно определив амплуа Кочета.

— «Платон, ты сыграл просто здорово! Я и не знал, что ты так умеешь играть в защите!?» — поздравил его и Коля Алдашкин.

Но больше всех триумфом Кочета были довольны братья Бобковы. Ведь сейчас на их глазах был устранён их главный конкурент на место центрального нападающего. Они ведь обычно играли сдвоенный центр вдвоём.

Со смешанными чувствами возвращался Платон Кочет домой. С одной стороны, он был очень доволен своим успехом. А с другой стороны, этим же своим успехом он крепко подвёл себя