Хелла, княжество Ольтана, город Дургас, герцогский дворец, кабинет.

Герцог за своим рабочим столом занимался бумагами. Одни просто просматривал, другие внимательно изучал, делая на полях пометки, на третьи просто взглянул мельком. Периодически он поднимал голову и бросал взгляд в сторону, и снова занимался бумагами. Там, у открытого окна, удобно расположившись в мягком кресле, сидела его супруга. Полуприкрыв глаза, она, казалось, находилась в дреме, но на самом деле ее мозг усиленно обрабатывал полученную информацию. В конце концов, герцог не выдержал и спросил:

— Что сможешь сказать о баронессе?

Женщина вышла из задумчивости, но еще секунд пятнадцать сидела молча, затем вместо ответа, задала вопрос:

— Ты заметил, что ее манеры несвойственны ни одному дому аристократов нашего мира?

— Еще бы, — утвердительно кивнул герцог, — я уверен, что она не из нашего мира. Хотя эльфийская кровь…

И он замолчал, задумавшись. Все дело в том, что эльфы проживали из всей Грозди только в этом мире, придя сюда в незапамятные времена. В других мирах они были только, как путешественники или попадали случайным образом. Вот только была одна неувязка — волосы девушки говорили о ее принадлежности к высшей эльфийской аристократии. Даже для полукровки кровь эльфов у нее очень сильна. Кто же она такая?

— А еще у нее стоит мощнейшая защита от ментального воздействия, — добавила супруга. — Я не очень сильна ментально, но практика настолько велика, что за свою жизнь встречала разных людей, имеющих различную защиту, но с таким сталкиваюсь впервые. У меня вообще создалось впечатление, что к ней невозможно подобрать ключ, невозможно взломать. Свои эмоции она тоже прекрасно контролирует, лишь иногда что-то да проскальзывало. Кстати, к эльфам она относится негативно, что неудивительно, ведь они крайне отрицательно относятся к полукровкам от их аристократов.

— Ладно, ты лучше скажи — подходит она для нашего младшего сына?

— Он с ней не справится, — покачала головой герцогиня, — внутри этой девушки чувствуется иридиевый стержень. Заметил, что она совсем не комплексует по поводу своей внешности? И она не стерпит измены, а какая она воительница ты прекрасно осведомлен, — но увидев в глазах супруга вопрос, добавила: — Это чисто женская интуиция.

— Тогда остается только партия с графиней Дéнержи, — вздохнув, произнес герцог.

— Зато там все понятно, — улыбнулась ему жена. — Пойду к баронессе, к которой сейчас должен прийти портной, хочу посмотреть на платья, что она заказала.

Герцогиня поднялась и сделала пару шагов к выходу, как раздался стук в дверь, а спустя пару секунд, в кабинет вошел помощник герцога.

— Ваша светлость, прибыл Дариус Казнаггар из Демоностана и просит аудиенции.

Чета Меренги переглянулась и женщина села обратно в кресло.

— Пожалуй, я повременю с портным.

В кабинет вошел демон, которому по людским меркам можно было дать сорок пять-пятьдесят лет. «Значит, по меркам демонов, ему около пятисот лет», — подумал герцог.

— Ваши светлости, — он поклонился сначала хозяину, затем хозяйке. — Мое имя Дариус Казнаггар и, как вы понимаете, я отец арестованного Гриндиуса, моего сына. Я хотел бы знать, какое наказание его ожидает. Моему брату сказали, что сто плетей.

— Это только в том случае, если баронесса не потребует смертную казнь, — ответил герцог.

— Сто плетей это та же смертная казнь, — покачал головой, — мало кто способен выдержать такое наказание. Может быть, имеется какая-нибудь замена?

И они принялись обсуждать возможные варианты, которых в действительности оказалось всего несколько. Во-первых, это сто плетей; во-вторых, смертная казнь; в-третьих, это десять лет каменоломен; в-четвертых, те же десять лет отработать у самого аристократа с дачей временной клятвы.

Оскорбленные аристократы почти всегда требовали последний вариант, поскольку отрабатывал оскорбивший, где прикажут. Прикажут одному долбить камень — должен делать, скажут, чтобы самостоятельно принес шкуру медведя — должен выполнить. Очень мстительные представители высшего света придумывали такие работы, чтобы сам провинившийся проклял все на свете. У демонов же в этом варианте был еще один нюанс — они не могли дать временную клятву. Если клятва, то это навсегда.

Орки, как правило, просили первый вариант, поскольку просто умели отключать боль, а их регенерация и особенности организма не давали истечь кровью.

Все остальные выбирали исходя из собственных пожеланий, а эльфы вообще никогда не привлекались.

Но последней инстанцией оставалось решение владельца земель, где произошло оскорбление. Исключением был только случай, если за провинившегося успеет замолвить слово князь. Или кто-то из сильных мира сего, но только в качестве частной инициативы, где идет торг обещаний. После часового разговора они остановились на немного измененном четвертом варианте. Когда за демоном закрылась дверь, герцогиня, усмехнувшись, произнесла:

— Если он сумеет как-то уговорить баронессу, то я его сыну не завидую. А еще, я не успела посмотреть на заказ баронессы, — капризным голосом добавила она, на что ее муж только улыбнулся.

Хелла, княжество Ольтана, город Дургас, герцогский дворец.

Дариус покидал дворец герцога с непонятным чувством. С одной стороны он договорился о наказании, с другой его не покидало чувство о наличии какого-то подвоха. Будь его воля, он бы вообще не вмешивался в это, но младшая жена, мать этого отпрыска, только узнав о произошедшем, устроила настоящую истерику. И послать ее нет возможности, помня, кто ее отец. Не уследил он в свое время за сыном, когда тот начал посещать собрания группы «Смерть эльфам». И хотя он там пробыл всего пару месяцев, но мировоззрение изменилось кардинально, а для семьи купцов это было неприемлемо. Именно по этой причине он попросил своего брата взять сына к себе, чтобы он вдали от своих приятелей избавился от всего, что успел подхватить. Но он и здесь умудрился вляпаться в дер…

Сначала по причине своей ненависти лишил фирму дохода. И ведь по рассказам брата покупательница выглядела обыкновенной человечкой, пусть и с пепельными волосами. Но