Шрифт:
Закладка:
Вступившая на русский трон 34-летняя женщина была вполне сложившимся политиком, решительным и целеустремленным. Еще за семь лет до переворота она писала в тайной записке английскому послу: «…будьте уверены, что я буду царствовать или погибну».
Честолюбие и жажда власти, железная воля и прагматизм, отличное знание человеческой натуры и умение играть на ее страстях и слабостях, сильно действующее как на мужчин, так и на женщин обаяние и замечательная начитанность, знакомство с передовыми идеями века и стремление хотя бы отчасти воплотить их на практике, прославить себя и страну – вот далеко не полный перечень достоинств этой редкой личности. При этом Екатерина ii, как и Петр i, на которого она ориентировалась сознательно и бессознательно, была самоучкой и трудоголиком.
Ее рабочий день начинался в шесть утра, причем первые два-три часа она работала над своими сочинениями и государственными бумагами, затем шли аудиенции секретарей, вельмож и беседы с посетителями, обед (она никогда не ужинала), чтение и опять работа до вечера, пока не наступало время для прогулок, карт или театра – до десяти часов, когда императрица ложилась спать. И так каждый день на протяжении нескольких десятилетий. Поэтому Екатерина сумела оставить после себя десять томов изданного и почти 20 – неизданной переписки, написать великое множество законодательных, литературных, публицистических и мемуарных сочинений.
Она обладала несомненным литературным талантом – читая ее «Записки», невольно подпадаешь под влияние созданного ею собственного позитивного образа трудолюбивой, разумной и чувствительной овечки, равно как и крайне негативного образа Петра iii (в эту ловушку часто попадают литераторы и историки). Литературное творчество Екатерины насквозь публицистично и было важной частью ее политической деятельности. Первой на русском троне она поняла общественную силу литературы и стремилась использовать ее в политических целях.
Русское общество к 1760-м гг. достигло определенной степени зрелости после бурной петровской модернизации, развиваясь в русле ее основных идей и противоречий. Это было хорошо видно иностранцам, один из которых (английский посланник при русском дворе Джордж Маккартни) писал в 1767 г.: «На Россию надо смотреть не как на отдаленную сияющую звезду, но как на великую планету, вторгнувшуюся в нашу систему, чье место пока еще не определено, но чьи движения могут властно повлиять на орбиты других планет».
Место российской планеты в европейской системе и предстояло определить. По чрезвычайно популярной в 1760-е гг. формуле, «Петр россам дал тела, Екатерина – души». С чем, кстати, не поспоришь – с одной стороны, посеянное Петром могло взойти только спустя несколько поколений, с другой – деятельность его отдаленной преемницы немало тому способствовала.
Идеология царствования была сформулирована сразу же – как на бумаге (в уже цитировавшемся манифесте 6 июля 1762 г.), так и в образах художественных. Зимой 1763 г. в Москве состоялось грандиозное театрализованное шествие «Торжествующая Минерва», призванное в аллегорических образах показать «гнусность пороков», с которыми будет бороться императрица, и «славу добродетели», то есть самой монархини в виде богини мудрости Минервы.
Режиссером действа был «отец русского театра» Федор Волков, тексты писали знаменитые поэты Александр Сумароков и Михаил Херасков. Три дня по забитым зрителями центральным московским улицам ездили многочисленные живые картины, хоры, оркестры и кукольные театры. Пороки клеймились в красочных образах Пьянства, Обмана, Невежества, ехавшего на осле в сопровождении «хора слепых, как ведут друг друга», Праздности и Злословия «за коими следуют ленивые». Мздоимство со своими присными гнало мешками, полными денег, хромую Правду на костылях с преломленными весами. Взятки высиживали яйца гарпий, а позади Взятколюба Обдиралова тащились с пустыми мешками Обобранные. Далее шел Превратный Свет – в «развратном платье» и надписью на повозке «непросвещенные разумы», Мотовство и Бедность со свитой из картежников и игроков. И наконец, в заключение – Юпитер, Златой Век, Мир и «колесница, в коей торжествующая Минерва, в верьху оных Виктория и Слава». С этого времени в литературе и общественной мысли начинает утверждаться образ Екатерины как «российской Минервы».
Основная цель маскарада – развитие на русской почве созданного европейскими философами идеального образа просвещенного монарха, мудреца на троне, под скипетром которого расцветут науки и искусства, утвердятся закон и справедливость, будут повержены пороки. Одним словом, наступит «златой век» – во имя «блаженства всех и каждого», как потом будет написано на нагрудных знаках депутатов Уложенной комиссии. Осуществлено это будет силой самодержавной власти, являющейся одновременно инициатором и гарантом преобразований и выступающей в союзе с образованным обществом.
Программа эта, если вдуматься, была достаточно утопичной, так как для утверждения закона и справедливости требовалось ограничение самодержавной власти «непременными законами» и отмена (или значительное смягчение) крепостного права – «рабства», несовместимого с «естественной вольностью» человека. Между тем самодержавие и крепостничество были основами русской политической жизни. Судьба панинского проекта Императорского совета показала сложность воплощения в жизнь даже достаточно умеренных реформаторских идей. По выражению уже цитировавшегося английского дипломата, «своим величием и своими колониями Россия обязана именно деспотизму, так что если русская монархия когда-либо станет ограниченной, она потеряет свою мощь и силу в той же степени, в какой приобретет моральные достоинства и гражданские усовершенствования».
Это противоречие было заложено еще Петром i, который, как писал В. О. Ключевский, «надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение… хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка…».
Екатерине досталось в наследство и еще одно противоречие. 18 февраля 1762 г. Петр iii издал манифест, отменивший обязательную государственную службу дворян. Дворянство, боровшееся за освобождение от службы со смерти Петра i, было наконец-то раскрепощено, то есть откреплено от государства (некоторые дворяне даже предлагали воздвигнуть императору золотую статую). Однако тем самым как с моральной, так и с юридической точки зрения теряло основание крепостное право для крестьян, ранее оправдывавшееся тем, что они служат своим хозяевам, а те – государю. Общество сразу это поняло. Как говорил вольнодумец Федор Кречетов, «раз дворянам сделали вольность, для чего же оную не распространить и на крестьян, ведь они тоже человеки».
Так перед императрицей выдвинулось две основные проблемы государственной и общественной жизни – устройство власти (построение взамен тирании просвещенной «законной монархии») и крестьянский вопрос. Они были в центре внимания все царствование Екатерины, хотя подходы и способы решения менялись – от экспериментов начала царствования к крутой, но плодотворной прагматике после пугачевщины
