— Пустите, твари!!! — Орал патриарх.

— Оставьте нас наедине. — Попросил я и тут же поймал на себе яростный взгляд Быкова.

— Ещё пара дней и я выберусь отсюда и тогда… — Прорычал он и сделал многозначительную паузу.

— Ты всё правильно сказал Георгий Александрович. Ещё пару дней и я тебя сам отсюда выпущу. А пока вот. Ознакомься. — Я швырнул ему на грудь папку с компроматом на его сына Богдана и заставил лозы развязать руки.

— Что это за писульки? — Возмутился патриарх Быковых.

— Здесь задокументировано всё чем твой дорогой сын занимался последние пять лет. Подкуп, вымогательства, нападения на аристократов, порча имущества, убийства. — Перечислял я, смотря Быкову в лицо, определённо он мне не верил. Какие бы доказательства я не принёс, он так любит своего сына, что не готов поверить, что тот законченный мерзавец. — Открой первую страницу и прочитай.

— Давно мы перешли на ты? — Недовольно фыркнул Георгий Александрович.

— В тот момент, когда ты мне начал тыкать. — Холодно сказал я и глазами указал на папку.

— Пффф. Наглец. — Быков задержал на мне взгляд, а после неохотно открыл папку.

— Документы я оставлю вам. Изучите. Позже я вернусь, и мы снова поговорим.

Быков поднял взгляд ещё полный ненависти и решимости сбежать, вот только было в нём и какое-то сомнение. Как любящий отец он не мог не замечать тьмы в душе сына. Думаю, он просто решил не обращать на неё внимания, хотя и понимал к чему всё это может привести. Все мы порой рады обмануть самих себя.

В итоге Георгий Александрович так ни слова и не сказал, продолжая обжигать меня взглядом. Я вышел в коридор и сразу же отдал приказ ожидавшему меня Степану.

— Внутрь не входить, пациента не выпускать. Чтобы не происходило, дверь не открывать.

— Вас понял Виктор Игоревич, сделаю. — Кивнул дворецкий и я, достав мобилет позвонил Антипу.

— Тройным кольцом окружить санаторий и если хоть кто-то сможет выбраться за пределы санатория, то ты за это ответишь собственной головой.

— Виктор Игоревич, сейчас переброшу сюда все имеющиеся силы. — Рявкнул Антип.

— Я рад, что ты понял всю серьёзность происходящего. Отдельное спасибо за то, что не задаёшь вопросов.

Сбросив звонок, я автоматически набрал Мышкиной. Услышав гудки, я с облегчением выдохнул. Ну же! Давай. Бери трубку. Юля, ну, где ты там? Послышался щелчок, и я услышал мужской голос.

— Дубровский. Ты вроде неглупый парень. А значит должен понять меня. Забудь Юлю и не порти девочке жизнь. — Сказал её отец.

— Сергей Юрьевич, при всём уважении, но это вы портите ей жизнь. Думаете она забудет ваше предательство? Сможет жить с этим выродком и радоваться?

— А это не твоё дело, щенок. — Прорычал Мышкин и сбросил вызов.

Я тут же перезвонил, но номер Юлии снова стал недоступен. Вот же старый хрыч. Думаешь, можешь убежать от разговора? Ну ничего, мы не гордые. Пообщаемся в живую. Нос к носу так сказать.

Я телепортировался в управление истребителей, а оттуда на Иркутскую телепортационную станцию. Выбежав на улицу, я прищурился от закатных лучей, бивших по глазам. В ожидании темноты город замер, чтобы через пару часов утонуть в людских волнах жаждущих развлечений. И только таксисты вяло потягивались, ожидая клиентов.

— К особняку Мышкина. — Сказал я, садясь в ближайший автомобиль.

— Барин, так у меня это, смена…

— Думаю за пятьдесят рублей ты сможешь поработать сверхурочно. — Буркнул я, потянувшись к кошельку.

— За полтишок с радостью. — Расплылся в улыбке таксист и прыгнул за руль.

* * *

Подворотня рядом с Иркутской

телепортационной станцией.

Богомолов Даниил Константинович наступил на грудь мужчине в дорогом наряде и ухмыльнулся кончиком губ. После драки с Дубровским, а точнее после избиения, часть лицевых мышц парализовало.

Но как оказалось на улице безэмоциональная физиономия выглядит очень грозно, что и позволило сколотить собственную банду в кратчайшие сроки.

Отец Даниила благодаря Дубровскому отправился на рудники, где благополучно был убит. И теперь Даниил был предоставлен самому себе. Ни связей, ни денег, ничего. Только злоба и магия которой он успел обучиться пока, был жив батенька. Даниил и раньше не отличался добродушным нравом, а сейчас так и вовсе слетел с катушек.

— Держите руку. — Зло сказал он и потянулся к мане.

— Нет! Даниил Константинович! Я перепишу на вас всё имущество! Я перепишу! Клянусь! А-а-а!!! — Заорал розовощёкий аристократ, когда по кисти, лежащей на мостовой, ударил камень.

Кости хрустнули, разлетевшись на осколки, которые прорезали кожу залив мостовую кровью. Аристократ схватился за искалеченную руку, моля богов чтобы всё это оказалось дурным сном. Вот только если это и был дурной сон, то он только начался.

— Конечно перепишешь. Если ты этого не сделаешь, то в следующий раз хрустнут не твои кости, а череп твоей жены, потом дочери, затем сына. — Прошипел Даниил и харкнул в лицо аристократа. — Держите ногу.

Двое подручных тут же придавили аристократа чтобы тот не мог шелохнуться. Даниил снова потянулся к мане и сказал:

— Это тебе предоплата за твою халупу. Если до конца недели не отпишешь всё, то сдохнешь.

Камень взмыл вверх и… Богомолов услышал знакомый голос. От этого голоса по спине пробежала дрожь.

— Какого чёрта? — Прошептал он. — Заткните пасть этой мрази. Я сейчас вернусь.

Богомолов подкрался к стене и выглянул за угол. У такси стоял человек лишивший его всего на свете. Отца, денег, статуса, уважения. Проклятье! Да даже лицо Даниила превратилось в кусок мяса, покрытый шрамами. И всё из-за него…

Дубровский сел в такси и машина, сорвавшись с места уехала вниз по проспекту. Сердце Богомолова бешено колотилось, на лбу проступил холодный пот. А в душе бушевал животный ужас. Ужас, который Даниил неистово пытался заглушить яростью.

— Эта тварь жива? — Дрожа прошептал он. — Забавно. Судьба напоминает мне о том, что я должен отомстить…

Богомолов смотрел вдаль, когда со спины подошел его подручный и окликнул.

— Шеф. Надо уходить, я слышал вой сирен. — Озираясь по сторонам сказал рослый парень.

— Закрой пасть! Ссыкло. — Рявкнул Богомолов и влепил подзатыльник парню. — Идём. Закончим начатое.

Вернувшись к аристократу, Даниил снова потянулся к мане и