но у нас встреча. Такая, которую ты, полагаю, сочтешь интересной.

Горло обожгло нехорошее предчувствие.

– Встреча? Интересная для меня?

– Ну ты просто повторяешь то, что я сказал. – Кейз фыркнул и отвел в сторону высохшую густую ветку, чтобы я могла пройти. – Да, кое-кому нужно заключить сделку с Кривами.

– Сделку, о которой они просили?

Он подмигнул мне и скрылся за поворотом. Пекло. Я не сомневалась, у него в голове был какой-то проклятый план Повелителя теней. А я теперь была его частью.

Небольшой пункт биржи был недалеко. Две лиги от берега – и мы прибыли, под покровом дождя и холода. Кейз казался полностью расслабленным. Он не поднимал капюшон, но никого это не беспокоило. Если у него были пенге, он мог быть хоть тварью из преисподней, а они бы все равно приняли его с распростертыми объятиями.

Вместе мы выбрали спелые груши, яблоки и сливы и сложили их в ящик, который он нес. Кейз бросал медные монетки пенге насквозь промокшим торговцам биржи. С углового прилавка Кейз поднял сладкую палочку, сделанную из затвердевшей медовой глазури и покрытую горьким шоколадом. Он дал торговцу три пенге и купил целую кучу этих сладостей.

– Помнишь их? – спросил он.

Такая простая фраза, но боль пронзила меня до костей. Он никогда не заговаривал о прошлом первым. До этого момента.

Я улыбнулась и взяла одну из конфет.

– Помню. Отрадно видеть, что ты начал за них платить.

– Я уже не такой проворный, как раньше. Но признай, тот торговец, у которого мы их украли, был вонючим гадом.

– Естественно, он просто напрашивался на то, чтобы его ограбили из-за его гигиены.

– Рад, что мы смотрим на это одинаково.

В этом мгновении была какая-то невероятная легкость. Я шла, покачиваясь, и издала стон, когда шелковистый шоколад растаял на моем языке, выпуская на волю сотню воспоминаний о днях, когда было меньше ножей и ненависти.

Мы собрали довольно много всего для кладовых Фельстада к тому времени, как Кейз подхватил меня под локоть, уводя за пределы биржи к кучке домов. Городок был небольшим; я не знала, как он назывался, но состоял он из деревянных и глинобитных домов с земляными крышами.

Кейз остановился у закругленного дома. Тот стоял на небольших опорах, чтобы постоянные лужи не просачивались через тонкий деревянный пол.

– Черный вход, – сказал он, засовывая ящик под неухоженный куст.

Вопросов я не задавала. Волна адреналина захлестнула мои вены. Пальцы задергались. Меня охватило кружащее голову желание разгадать, как мыслит Повелитель теней, и раскопать его схемы. Настолько сильное желание, что я позабыла о страхе.

Когда мы добрались до задней стороны дома, рука Кейза сжала мое бедро, привлекая меня ближе. Его грудь уперлась мне в спину, и, боги, я никогда не была в таком шоке. Яркое ощущение, которое я почти позабыла. Даже когда он был тощим мальчишкой с руками-веточками, я всегда чувствовала безопасность и надежность рядом с Кейзом Эрикссоном.

Иллюзия Повелителя теней исчезала. Мальчику, которым он был, незачем было возвращаться. Теперь я могла это признать; я лучше возьму Кейза Эрикссона, мужчину. С тенями, и шрамами, и всем прочим.

Я только хотела бы знать, потерялся ли он в том же урагане, что и я.

В этот миг прочесть его было невозможно. Прижавшись спиной к стене дома и обнимая руками мое тело, он не смотрел на меня. Он лишь приложил одну сторону головы к сырому дереву. В тишине я наконец услышала то же, что и он.

Игривый смех, несколько стонов удовольствия, шорох шагов по деревянному полу, шлепки кожи о кожу.

– Кто они? – прошептала я.

– Сама посмотри.

Он выпустил меня, и по рукам пробежала дрожь, как будто своим прикосновением он защищал меня от ветра.

Я не успела задать еще один вопрос, прежде чем Кейз острым локтем пробил вощеный пергамент, закрывающий заднее окно. Тени залили чернилами прекрасное золото его глаз, и Повелитель теней быстрее, чем вздох, проскользнул в дыру.

Я же забиралась внутрь без капли элегантности и ловкости, а после того и грубо свалилась вниз. В тот миг я услышала несколько вскриков и увидела, как тени оплели небольшую лачугу.

– Какого пекла, кто…

Мужчина не договорил, но это было и неважно. Я знала этот голос.

– Хоб?

Я выглянула из-за широкого плеча Кейза, а затем фыркнула, усмехнувшись. Совсем не как Крив, но я ничего не могла с собой поделать, когда увидела, как мой дорогой торгаш со спущенными до лодыжек штанами шарит руками в темноте. Женщина была так же растрепана: подтягивала вверх лиф платья, расправляла юбки, приглаживала взъерошенные косы.

Услышав мой голос, Хоб перестал возиться с одеждой и замер полуголый.

– Малин?

Его острые глаза задержались на мне, когда Кейз отозвал тени. Челюсть Хоба дрогнула. Он закончил натягивать штаны, закрепив их ремнем, затем яростно выдвинул стул из-под стола, на котором они развлекались.

Он плюхнулся на него и, сложив руки на груди, угрюмо уставился на меня.

– Какого пекла, женщина. У нас договоренность… – он не закончил свою речь, потому что его женщина дала ему пощечину. – Проклятье, Инге. Это еще за что?

– Кто она? – огрызнулась Инге. – У тебя и другие договоренности, Джакоби?

Мои глаза округлились. Она знала имя Хоба. Джакоби Хоб, но никто, лишь те, кому он лично его назвал, не знал его имени. Только те, кому он доверял. Насколько мне известно, я единственная узнала его сама, да и то лишь потому, что он был очень пьян. Протрезвев, он потребовал, чтобы я звала его Хоб.

Эта женщина была ему небезразлична. Странно, но я ощутила зависть. То, чего, думала, никогда не почувствую рядом с таким, как Хоб.

– Нет, я… – он низко зарычал. – Это знакомая, любовь моя.

Разумно с его стороны. Он попросил меня сохранить свое имя, я же предупредила его о своих собственных секретах. Еще в самом начале нашей совместной работы я приучила его никогда не говорить о моем месмере, иначе я показала бы ему, на что на самом деле способна. В то время я врала. А теперь, после того, что случилось с Клаусом, я задавалась вопросом, а не могу ли и правда наносить куда больше урона, чем думала?

– Теперь играешь в игры с Повелителем теней? – Хоб выглядел почти обиженным.

При звуке своего имени Кейз перехватил инициативу:

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать ее дела. Мы здесь, чтобы разобраться с твоими.

Хоб побледнел.

– Я не заключаю сделок с вам подобными. Я еще не настолько отчаялся, чтобы продавать свою клятую душу.