А какая скромница с виду. Нужно обязательно попросить Генри, чтобы он и меня так научил, в конце концов, он будет моим родственником, если Акира, конечно, ничего не испортит. И как хорошо, что у меня с Таей ничего не получилось, она бы меня в первую ночь же затрахала бы до смерти.

Но ему, и остальным соседям, пришлось терпеть еще час, прежде чем Генри и Тая, наконец-то угомонились, и наступила долгожданная тишина.

Утором все начали собираться на поезд, который уходил в столицу в 10 часов утра. Все были не выспавшимися, особенно те, чьи номера были рядом с номером Таи. Девчонки бросали на нее завистливые взгляды, а ребята смотрели на Генри с восхищением, и все шушукались между собой. Преподаватели смотрели на Генри с явным неодобрением и осуждением.

Потом все позавтракали, погрузились в автобус и поехали на вокзал. Там сели в поезд, время в пути было 6 часов. Тая села рядом с Генри, прижалась к нему, положила головку ему на плечо и проспала, мило посапывая, всю дорогу.

Рядом с Генри осторожно присел брат Акиры.

— Спит? — кивая на Таю, тихо спросил он.

— Да, она очень устала — тихо сказал Генри.

— Еще бы не устать! Слышал бы ты, что устроили утром девчонки свои парням! — захихикал принц.

— А что?

— Они их ругали последними словами! Мол, их хватает на десять, максимум двадцать минут, и всего пару раз за ночь, а Генри удовлетворяет Таю четыре часа подряд! Почему Тая может наслаждаться столько времени, а они постоянно остаются неудовлетворенными!

— А что ребята? — шепотом спросил Генри.

— А что ребята, сказали, что ты плебейский монстр, и что нормальный человек так не может, и это только на Тартаре, откуда ты родом, таких как ты, выращивают в специальных условиях в подземных пещерах, кормят мясом девственниц, и отправляют потом во внешний мир, портить жизнь нормальным парням. А когда Тая тебе надоест, то ты ее убьёшь и съешь, потому что именно так поступают с надоевшими им девушками такие монстры как ты.

— Как многого я о себе не знаю — удивился Генри.

— Но готовься, и Таю предупреди. Ребята будут тебя просить, чтобы их тоже научил так трахаться. А девушки будут просить Таю поделится секретами, как можно приручить такого монстра как ты, — принц заерзался и добавил, — Генри, мы почти родственники, ты смог бы персонально дать мне мастер класс, у меня намечается роман с принцессой Сафирой, не хочется ударить в грязь лицом. А я поддержу тебя в разговоре с отцом, насчет Акиры.

— Хорошо, но сразу говорю, столько непрерывно трахаться ты не сможешь, это моя генетическая особенность, но сделать девушку в постели счастливой, это вполне тебе по силам.

— Спасибо, брат — Принц замялся, но потом спросил, — А как же Тая и Акира пройдут теперь Комиссию Добродетели? После того, что ты сделал с Таей и сделаешь с Акирой?

— А чего им не пройти, они останутся до заседания Комиссии, девственницами.

— Что? Тая девственница? И словила такое наслаждение? — изумился принц, и стал о чем-то напряженно думать — Генри, получается, я и Сафирой так могу? Она меня не подпускает к себе, кивая на эту Комиссию, а до нее еще целых три месяца.

— Арум, я тебе сразу хочу сказать. Для того, чтобы девушка оставалась во время ласк девственницей, и получала при этом наслаждение, от мужчины требуется высочайшая степень самоконтроля. Чуть отпустишь себя, и тогда прощай ее девственность. И если для девушки это непрерывная цепь оргазмов, то для мужчины это серьезная работа. И удовольствие она ему принесет только в том случае, если мужчина очень любит девушку, и наслаждается тем, как ей хорошо. Сам мужчина, физического удовольствия испытывает немного, а в основном купается в волнах наслаждения, которое доставляет любимой. Я могу тебя научить технике, анатомии нужных точек на теле девушки, но только, по-настоящему любящее сердце, реагирующее на ответы ее тела, направят тебя в нужное русло общего удовольствия.

Арум задумался, — Да не все так просто, как я думал. Мне нравится Сафира, но я не знаю еще люблю я ее или нет. Знаешь, Генри, я рад, что у Акиры будет такой мужчина как ты. Ладно, я пойду к Сафире.

Когда он встал и ушел, Генри тихо спросил — Подслушивала?

— Конечно, — прошептала Тая, — Всегда было интересно, как об этом говорят парни. Спасибо, что не рассказал подробностей о нас с тобой. А как ты догадался?

— Ты перестала ворочаться и посапывать, — улыбнулся Генри.

— Спасибо Генри, я только сейчас поняла, как ты меня любишь. Даже плакать хочется.

— Ну, опять слезы, сейчас то почему?

— А вдруг все это кончится? Вдруг что-то случится? Вдруг ты меня разлюбишь? А когда я стану старой? Каждый год в жизнь выходит столько молоденьких красавиц, а я буду вся в морщинах, и попа и грудь уже не будут такими упругими как сейчас, — всхлипнула Тая.

— Так и я не стану моложе — стал успокаивать ее Генри.

— Так вы кобели и в старости, в 50 лет, выглядите хорошо, вы же не рожаете, не кормите грудью, а потом бросаете своих верных жен, ради молоденьких стерв. Я их уже сейчас ненавижу — продолжала горевать Тая.

— Пожалуйста, прекрати, когда у тебя появятся морщины, я буду любить каждую из них. Это будут наши общие замечательные морщинки.

— Спасибо Генри, хотя ты все равно кобель. Я еще немного посплю, ночью ты меня просто замучил, — Тая подняла голову и сказала, — не думала, что такое когда-то скажу, но теперь я рада, что с нами будет Акира. Я тебя одна не выдержу. И еще, а ты меня не съешь?- прыснула от смеха она.

Она снова опустила голову на плечо Генри, и, поворочавшись, снова засопела.

Глава 24

Поезд пришел без опозданий и в 17 часов вся группа была уже у главных ворот Академии. Все вышли из автобуса, и стали проходить через КПП предъявляя командировочные удостоверения.

— Тая, я пойду, я ведь отлучился самовольно, войду через свой вход в коттедже, — сказал Генри Тае.

— Хорошо Генри, сегодня я буду ночевать с Акирой, я ей обещала, ты не против?

— Что ты, конечно, нет, вам давно нужно поговорить и объясниться