что хозяин дома еще должен был заплатить деньги нам, чтобы у меня совпали концы с концами. Так что сегодня ночью мы устроим небольшой контролируемый пожар, а завтра подрядимся делать ремонт, устраняя его последствия.

Вернувшись на нашу базу в Богатяновке, я споро принялся за дело. Настругал мыла на терке, затем залил в ведре бензином и перемешивал образовавшуюся массу до полного загустения, получая напалм домашнего изготовления. Кристаллы йода я так же насыпал в бутыль с аммиаком. Пусть настаивается! За моими химическими опытами меня застал урядник Попов. Джа-Батыр тоже зря времени не терял. Обойдя еще открытые охотничьи магазины, он купил нам пару ружей с глушителями и патроны к ним, на волка и кабана. К ним машинку для набивки патронов. Хороший компас он так же сумел приобрести.

Подземный ход будем копать по азимуту. Другие калмыки тоже постарались: кто-то тащил мешки, кто-то ведра и лопаты. Купили пару строительных носилок, ломы, кирки- все это богатство заносилось и складывалось во дворе домовладения, где калмыки арендовали часть дома и хозяйственные постройки. Наши лошади и коляска так же размещалась здесь.

Разыскали и строителей, не самим же нам корячится - землю копать. Нашли дешевых иностранцев -гастарбайтеров. Вместо таджиков сейчас в основном трудятся китайцы и персы. Китайцы слишком подвержены красному влиянию, а вот персы, называемыми тут стандартно Муслимками, - люди степенные мирные и трудолюбивые. В основном они работают на нефтяных приисках в Баку, но и на Юге России их так же можно часто встретить.

Бригаду из десяти человек Рустема-ака революционная зима застигла в Ростове. Поезда сейчас почти не ходили, и персидские чернорабочие только ожидали момента, пока весна вскроет ледовый панцирь, и они смогут свалить к себе домой. Собирались по морю добраться до Грузии и далее через Тифлис и Азербайджан вернуться в Персию. Предварительно мы с ним подрядились. Формально он же и выступит подрядчиком. Так что, пусть он завтра утром зайдет к нам, а сегодня они с Аюкой еще посетят магазины готового платья, и что-нибудь там подберут в восточном стиле, для придания нужного колорита.

В Ростове пока хаос продолжался. Корнилов, Алексеев, Деникин и прочие, все еще пытались организовать войска в поход. Но идти было некуда, со всех сторон нас обложили красные. Прорываться на Кубань зимой было делом авантюрным, поэтому каждый пытался спасаться, как мог. Чаще всего самостоятельно.

Неуверенность в завтрашнем дне, способствовала развитию весьма своеобразных заболеваний, а именно: офицер, подав рапорт о болезни и, следовательно, освободившись от работы, все свободное время посвящал устройству своих личных дел и подготовке к бегству, но при этом, переодевшись до неузнаваемости он, однако, по несколько раз в день, бывал в штабе Добровольческой армии, узнавал новости и, в зависимости от изменений обстановки, вносил коррективы в свой намеченный план.

Видя, что при дальнейшем развитии такой "эпидемии" верхушка Белой Армии рискует остаться в одиночестве, Лавр Георгиевич Корнилов, собрав своих офицеров, категорически объявил им, что всякого "больного" замеченного им в штабе, будет рассматривать, как умышленно уклоняющегося от исполнения своего долга и в соответствии с этим, применять меры воздействия.

"Кто болен, -- пусть сидит дома и не показывается ни на улицу, ни в штаб. Вы должны знать, господа, добавил генерал, -- что о времени ухода армии, если то будет вызвано обстоятельствами, я буду знать заранее и потому смогу вас предупредить своевременно".

К тому же, новый Атаман Назаров каждый день слезно умолял Добровольческую армию задержаться в Ростове и даже обещал ей оказать помощь людьми, что было явно из области фантастики.

Ночью мы совершили задуманную диверсию. Густо намазав полученным напалмом все подоконники на фасаде облюбованного нами дома, мы приготовили фронт работ. Затем я подсыпал своего чуда-порошка для затравки, и никем не потревоженные, мы спокойно удалились.

Пожар вспыхнул уже под утро. Он был сильный, но с контролируемыми очагами горения. Затушить напалм долго не удавалось, так что все фасадные окна выгорели дотла. А так же занавески, часть мебели и пострадали деревянные полы. А вот жильцов пожар не затронул.

Через пару часов Рустем-ака вместе с Аюкой ( тот изображал бригадного казначея), преображенные новыми костюмами, с видом «лихим и придурковатым», отправились брать подрядные работы. Я остался на базе, чтобы лишний раз не светится. Не надо чтобы ограбление Госбанка Ростова каким-то образом связывалось со мной. Иначе надо будет уходить в глухое подполье, делать пластическую операцию и ходить только по ночам и ползком. За это деяние сразу башку отрежут, без всяких предварительных ласк. Или даже с ними, что еще хуже.

Иностранцы виноваты и точка. А они все на одно лицо! Вернувшись, Аюка доложил мне, что хозяин доходного дома, по виду еврей, прельстился нашей малой ценой и даже выдал небольшой аванс на материалы. Жильцы пока потеснятся на другой половине дома, а пострадавшие фасадные комнаты, а главное - подвал будут в полном нашем распоряжении. Забив окна в паре комнат, наши персы будут и проживать по месту строительства, чтобы зря времени не терять. Нормально договорились. Остаток дня был посвящен выдаче аванса Рустему-аке и докупке необходимых материалов и оборудования.

На следующий день, наши персы начали крушить погорелое и обживаться на новом месте. Я же, смешавшись с кучей рабочих, переодетый в грязную спецовку проник в подвал и по компасу наметил азимут и направление подземного хода. В подвале неуютно, темнота, запах пыли, мокрого цемента, какого-то гнилья. Трубы в ржавой корке. Теперь надо было быстро рыть намеченное. Пока зимой по льду еще можно уйти за Дон. А здесь работы непочатый край. Да такой работы, что пупок развязаться может.

Так что часть