Допрос необходим прямо сейчас. Кто знает, сколько еще отсиживается в тайном месте групп, которые должны ко мне припереться. И главное — все также было непонятно, почему меня собирались убить.

— Да и не приготовишь ты пока такое сложное зелье с твоими-то кривыми руками. Пойдем по другому пути, — решил Шарик. — Притворимся, что ты пойдешь варить зелье, и напугаем. Я сейчас малость пленника погрызу. Твоя задача — следить, чтобы он не сильно дергался. Лап у меня всего восемь, не хочу терять ни одну. Серхио тебя это тоже касается.

Я сделал шаг к связанному мужику, который уже сидел, прислонившись к стене башни, и смотрел то на меня, то на Серхио, пытаясь показать полное равнодушие к собственной судьбе. Когда Шарик на него спрыгнул, он вздрогнул и заволновался.

— Может, штаны с него снять? — включился в игру Серхио. — Ваш ками, дон Алехандро, любит свежее нежное мясо, а у этого типа между ног точно болтается что-то лишнее.

Бандит дернул коленями, прижимая их к себе и пытаясь защитить самое дорогое. Даже не подумал, что будущему трупу должно быть все равно, в каком виде этот труп будут утилизировать.

— Сам жри это вонючее дерьмо, — возмутился Шарик. — Я с уха начну, оно относительно чистое.

— Думаю, пока не надо, — улыбнулся я пленнику самой зловещей улыбкой, на которую оказался способен. — Пусть ками сначала начнет с того, что на виду. Уши и нос у этого типа явно лишние. Там хрящей много, завялится хорошо. Главное, чтобы язык не пострадал. А уж потом, когда мой питомец пополнит свои запасы свежениной, можно и перейти к другим частям тела.

Пленник провожал ками глазами, полными ужаса. А тот не торопился, растягивал удовольствие, как будто присматривался, с чего начнет, а что оставит на потом или вообще откажется, если отгрызание внезапно отменят.

— Ты придержи этого придурка, чтобы моего ками не повредил, а я пока схожу сварю зелье. — Я картинно зевнул. — Не скажет так, скажет после него.

Расчет был на то, что пленник не в курсе моих возможностей, что и сработало, не успел я сделать пару шагов.

— Я скажу, — решился он. — Только ками уберите.

Шарик нежно провел когтем вблизи глаза пленника и одним быстрым движением переместился на мое плечо. Молчание затягивалось.

— Я слушаю, — с нажимом сказал я. — Ты собирался нам что-то рассказать.

— Спрашивайте. Я же не знаю, что вас интересует.

— Кто приказал нас убить?

— Вас, господин чародей. Относительно второго инструкций не было.

Инструкций не было, но свидетелей оставили бы вряд ли. Это еще Хосефе повезло, что решила заночевать у дочери, а то ей был бы гарантирован нервный срыв. А может, дело не в везении, а в том, что донна Сильвия была в курсе планируемой операции и намеренно удалила родственницу? Но если это так, то уж точно не потому, что пожалела, а потому что хотела нас лишить еще одной боевой единицы.

— Ты так и не ответил кто, — громыхнул я голосом.

— Услуга дону Ортис де Сарате, — мрачно ответил он.

— От гравидийской разведки? — уточнил Серхио.

Пленник неохотно кивнул, тем самым, с одной стороны, меня успокоив, а с другой — несказанно озадачив. Потому что я не видел причин, по которым Ортис де Сарате собирались меня убить. Вообще ни единой. Какой смысл убирать того, кто сидит у себя в башне, почти не высовываясь? В то, что башня использовалась донной Сильвией для каких-либо ритуалов, не верилось — судя по тому, что мы здесь обнаружили, башня не посещалась никем, кроме десмондов, уже очень давно.

— Это что получается, вы нелегально пересекли границу, чтобы меня убить?

— Нет, это была попутная подработка. Нас ввели в заблуждение сказав, что вы слабый маг. — Он скривился. — Или Оливарес оказался слишком сильным, умудрившись даже в бессознательном состоянии нас проклясть.

— Оливарес? Это кто?

— Наша основная цель.

— То есть вы ее отложили, польстившись на побочную? Паршиво вас инструктируют.

— Основную мы захватили, — мрачно сказал он. — Собирались ликвидировать вас и уходить.

В ходе дальнейшей беседы было выяснено, что дон Оливарес был захвачен по дороге в Дахену и сейчас находится под присмотром двух членов отряда, ни один из которых не владеет магией. Находилась база диверсантов не слишком далеко от этого места: полчаса быстрым бегом — и я там. Причину, по которой гравидийцы решили захватить мибийского чародея пленник не знал. Он был всего лишь исполнителем.

— Двух мы с тобой, Хандро, уработаем, — решил Шарик. — Пусть Серхио за пленниками присмотрит. Жалеть их в случае чего не надо.

Лезть не хотелось, но остатки группы придется убирать, потому что следующие придут уже конкретно мстить. Правда, встает вопрос с их пленником. Наверняка важная шишка, если его похитили, не побоявшись дипломатического скандала.

Серхио поймал мой взгляд и кивнул, показывая, что слышал слова Шарика и согласен с ним. Честно говоря, я бы предпочел пойти еще и с ним, а не только с ками, но признавал необходимость посторожить пленников, пока не выяснится, что от нас ничего не скрыли.

— Ты только не геройствуй, — разглагольствовал Шарик, когда я размеренно бежал, прикрытый чарами отвода глаз и поглощения звуков, чтобы пыхтеньем никому не выдать свое приближение. — Вали сразу. Одновременно с двух рук отправляй чары.

— Не умею.

— Как раз поучишься. Это почти так же, как с одной руки, только с двух, — понятно объяснил Шарик. — Ага, вот он нужный поворот.

Сообщение было своевременным, потому что я в размышлениях о том, как запускаются чары с двух рук, почти пропустил малозаметный съезд. Хорошо, что при мне был ками, не только умеющий болтать, но и обладающий прекрасным ночным зрением. Съезд закончился на небольшой поляне, прикрытой от дороги плотной стеной леса.

Диверсанты особо не скрывались — посреди поляны горел костер, ярко освещая готовую к отъезду карету. Лошади распряжены не были. Неужели планируют прорваться прямо так, с пленником и на его транспорте? Однозначно, наглость.

Быстро пройдясь чародейским зрением, я определил, что тут действительно трое: пленник-чародей, в энергии которого была некая странность, и два простеца, которые даже пост не выставили, в уверенности, что их соратники сработают без накладок и вскоре вернутся, а больше сюда никто не заберется.

Так они и умерли, в этой уверенности. Чары с рук ушли не одновременно, с разницей примерно в секунду, но для данной ситуации разница оказалась некритичной: бандиты завалились почти одновременно.

— Все осталось только их пленника прикончить, и дело закончено, — кровожадно заявил Шарик

— Пленника-то за что? — удивился я. — И главное, зачем?

— Хандро, сам подумай. Он выберется отсюда и инициирует разборки. Поиски виновников, все такое, — снисходительно пояснил Шарик.

— Брось, если он пропадет, то поиски будут куда круче, а вот если найдется в компании трупов гравидийцев, которым и будет предъявлено обвинение, то к нам вообще никто не полезет.

— Но ты все равно привлечешь к себе ненужное внимание, которое будет даже больше, чем если бы просто искали пропавшего чародея.

— А мы его уговорим примерить роль героя на себя. Мол, такой сильный чародей, что боевую бригаду гравидийцев разметал и даже не запыхался.

Шарик задумался, потом неохотно признал:

— Ты прав. Выгодней его оставить в живых. Пока. Если не договоримся, убить сможем потом. Карета нам пригодилась бы. И не только. — Он обвел лапкой чуть ли не всю поляну, но намекал исключительно на ухоженную пару лошадей и богатый экипаж. — Можем отсюда забрать хоть все, и свалить на бандитов.

— Ага, чтобы потом что-то из этого «все» где всплыло и уже нас обвинили в грабеже? Нет уж, мне чужого не нужно.

— Ты не был столь щепетилен, обирая тела бандитов, — обиженно проворчал Шарик.

— Потому что сам я не бандит. Они напали, я защищался, а значит, все, что я получил, — законная добыча. Но ты предлагаешь заняться грабежом.

Я осторожно открыл дверь кареты, опасаясь, что чародей внутри примет меня за врага и нападет. Но перестраховывался я напрасно, потому что он валялся без сознания на бархатных подушках широкого диванчика.

Карета внутри выглядела еще роскошнее, чем снаружи, хотя я не мог исключить вероятности, что это всего лишь игры полутеней от костра и при свете дня все это великолепие превратится в обычную тыкву. Чародей был стар. Настолько стар, что у меня появилось опасение: выдать его за бесстрашного героя не выйдет, так как бессознательное состояние может перейти в сон вечный. Когда я поделился этим страхом с Шариком, тот