Ему высказаться, а мне обидеться не дал ульс, внезапно забеспокоившийся на своём месте у двери.

— Кто там, Ресс? — насторожилась я.

Ульс потолкался в дверь, повертелся на месте…

— Он гулять хочет, — озвучил Ирхан мои мысли.

— Что же делать? Я никак не ожидала, что нас так надолго запрут.

Ресс подошёл к двери в уборную, подцепил её когтем и скрылся там.

— Только не засмейся, — предупредила я Ирхана.

— Да нет, как можно! — но в голосе таки прозвучали смешливые нотки. — Просто восхищаюсь, как Дэйс его выдрессировал, пока Ри в столице прохлаждался.

— Талантливый ульсовод, — я тоже постаралась сдержать улыбку.

Ресс выбрался с непередаваемым выражением морды и уселся у двери, глядя на нас.

— Молодец, — серьёзно сказал Ирхан.

— Да, молодец, — подтвердила я.

Ульс шумно вздохнул и шлёпнулся на пузо.

Глава 54

Тайны лабиринта

ДЭЙС

С трудом разлепив глаза, Дэйс с некоторым недоумением обнаружил внезапных соседей. Слева от него совершенно неслышно спал Лемар. Справа магические путы удерживали Наранбаатара.

Аварх сидел на койке с открытыми глазами, но вряд ли что-то видел. Его лицо выглядело расслабленным и свободным от мыслей и чувств, Дэйсу подумалось, что, наверное, так выглядят люди, которые общаются с богами. Где-то не здесь, а в небесных чертогах. Конечно, он слышал о страдающих снохождением, но видеть довелось впервые.

Говорят, что сноходцам покровительствует Дева-Луна, она самая избирательная и непонятная из богов. В отличие от Олиры-Матери, к которой мог обратиться каждый, Дева простирала свою защиту только на лунатиков, новорождённых и блаженных. Зато и самые чудеса творились вокруг них. Про сноходцев, к примеру, говорили, что их нельзя будить, а если проследить за ними, то там, куда они придут, можно найти сокровища (а можно и не найти — это уж как богиня решит!). Только вот незадача — обычно лунатики мирно возвращались в постель, а к утру ничего не помнили.

Аварх встал и медленно пошёл к выходу.

Дэйс тоже поднялся, к счастью, тело не успело ослабеть, пока он здесь отлёживался. Потом надо будет узнать, сколько прошло времени. Он тихонько подёргал Лемара за руку и прижал палец к губам, когда тот открыл глаза.

Магические путы остановили аварха почти у выхода. Парни бесшумно подошли с двух сторон и аккуратно, чтобы не разбудить, отцепили силовые браслеты. Пленник, потоптавшись на месте, плавно сделал шаг вперёд, ещё. Магическая перегородка свободно пропустила человека.

— Ты знал? — одними губами спросил Дэйс.

— Откуда? — развёл руками Лемар.

Парочка тащилась за торжественно вышагивающим авархом. Сноходец держался точно середины коридора, будто его незримо вели на верёвке. Мягко вспыхивали магические огоньки, освещая путь, пленник шёл в неизвестном направлении.

— Там нет выхода наружу, — шепотом озвучил Лемар общее недоумение.

— Значит, нас ведут куда-то вглубь лабиринта, — так же тихо ответил Дэйс. — За поворотом начинается непроверенная зона. Ты можешь не ходить, это опасно, там сплошные линии, обозначенные неизвестными метками.

Ответом был негодующий взгляд. Дэйс ухмыльнулся. Да он и не знал никого, кто отказался бы от такой авантюры. Ну, разве что лет через двадцать, отец говорил, что со временем все люди становятся практичнее и хороший сон предпочитают разгадыванию тайн.

Тем временем аварх, будто приближаясь к цели, ускорил шаг, по-прежнему держась точно посередине коридора. Лемар оббежал его, заглянул в лицо.

— Как он? — подошёл Дэйс.

— Да всё так же, — озадаченно ответил разведчик, — глаза открыты, а куда смотрит, что видит — кто ж его знает?

Они еле успели ткнуть нужный камень для входа в помещение, когда Наранбаатар повернул. Сторожа свернули за ним и ахнули.

Здесь располагалась оружейная. Большой, вытянутый в длину зал был уставлен столами, на которых лежали транийские мечи, авархские сабли с их характерным расширением к концу клинка, короткие тонкие кинжалы островитян, получившие название «окончательный довод». Ещё мечи, ножи, дротики, даже топоры. Вдоль стен стояли пики и копья. Конечно, древко плохо терпит такие долгие промежутки времени, но в целом всё это, похоже, было годным к использованию.

Лемар выглядел как кот, забравшийся в лавку молочницы. У Дэйса самого руки чесались подойти и начать перебирать это богатство. Он уже успел заметить несколько мечей, которые сейчас можно увидеть лишь на картинках в учебнике по истории холодного оружия или в Императорском цейхгаузе*.

Аварх уверенно пошёл к противоположной стене помещения, зашарил пальцами по камням. Оба стража подскочили поближе, запоминая последовательность нажиманий. Из стены выдавило несколько кирпичей, аварх легко вытащил их, открывая квадратный тайник, потянулся в него рукой… Оп! Дэйс выхватил почти из-под его ладони изящную булавку и спрятал за спиной. Сноходец обернулся к нему всё с тем же пустым лицом. Постоял, как будто пытаясь дождаться возвращения найдённой вещи, и спокойненько повернулся спиной к остальному богатству. Двинулся обратно, как будто приходил сюда только за этой безделушкой.

— Лемар, проследи, — распорядился Дэйс. — И пристегнуть не забудь.

— Есть!

Разведчик бросил горестный взгляд на окружающее великолепие.

— Вернёшься потом, я, наверное, тоже здесь надолго, — усмехнулся Дэйс и положил булавку обратно.

Аварх, успевший отойти на десяток шагов, плавно повернул обратно.

— Интересно, — протянул Лемар.

— А если так? — Дэйс воткнул булавку за свой воротник.

Наранбаатар остановился, постоял и пошёл на выход. Полийцы переглянулись.

— Потом поэкспериментируем, пусть пока у меня побудет, — подытожил Дэйс, — сопроводи его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он смотрел, пока Лемар не скрылся в проёме, и повернулся к тайнику.

— Что же здесь такого необычного?

А необычным было всё. Очень красивым и странным.

Аккуратно, чтобы не соприкасались, были разложены на полочках ювелирные вещицы: браслеты женские и мужские, запонки, кольца — каждое по отдельности, серьги — попарно, пряжки для ремней, заколки.

Одни вещицы казались вполне современными, а другие безнадёжно вышли из моды. Например, бутоньерка давно исчезла из придворного костюма. И напротив, не нашлось ни одной связки мужских бус, вошедших в светский наряд пару веков назад. Ни чокеров. Ни фероньерок, бум на которые прокатился как раз лет десять назад, и с тех пор дамы скорее забыли бы перед балом мужа дома, чем фероньерку на лоб. Зато всяких булавок было полно.

Ни одно украшение не повторялось. Как заметил Дэйс, все были сделаны таким образом, чтобы, оставляя впечатление как о чём-то изящном, в то же время выглядеть не слишком дорого, но и уместно почти в любой цветовой гамме и для любого костюма. Такие вещицы могли оказаться как у зажиточного купца, так и у фрейлины императрицы. Хотя большинство изделий было создано явно для мужской одежды.

Дэйс не считал себя знатоком, но оформление даже вполне современных украшений было устаревшим. Кто сейчас