— А ты помнишь первый виски, которым я тебя угостил? — спрашивает он.

— Я думала, ты хотел меня отравить.

— Это была не такая уж плохая бутылка. Всего лишь восьмилетней выдержки, но, если мне не изменяет память, это был односолодовый виски.

— То была моя первая проба этого напитка. У меня был неискушенный вкус, поэтому я его не оценила. — Я отпиваю то, что он только что налил мне, и вздыхаю, наслаждаясь послевкусием ирисок на языке. — Господи, я была тогда таким ребенком. Во многих отношениях.

— Свежее лицо — вот как Бен описал тебя. В отличие от всех нас, со всеми этими намотанными милями на наших шинах.

Да, у Деклана действительно больше миль на шинах, чем у меня. Восемью годами больше, если быть точным. Когда мы встретились в качестве новобранцев, ему было уже тридцать, и за плечами у него была докторская степень по европейской истории. Это было ценное удостоверение, которое оказалось весьма полезным, когда он работал под неофициальным прикрытием в академических кругах. Со временем его некогда черные волосы посеребрились, а вокруг глаз пролегли морщинки от смеха, но годы только усилили его смуглую привлекательность. Этот сын выдающегося дипломата теперь сам очень похож на дипломата.

— Ты когда-нибудь задумывалась, что ты могла бы сделать со своей жизнью вместо этого? — спрашивает он.

— Ты имеешь в виду, вместо Агентства?

— Да.

— Может быть, я бы работала настоящим аналитиком по импорту. Мне действительно нравилось мое прикрытие. — Я смотрю на него. — И думаю, что ты действительно был бы профессором истории.

— Твидовые пиджаки, увитые плющом колледжи. Творческий отпуск каждые семь лет. Что может быть лучше?

— Плюс все эти зрелые студентки, толпящиеся вокруг тебя.

— Это я не считаю бонусом. Красть младенцев из колыбели меня никогда не привлекало, — он задумчиво делает глоток виски. — Если бы мы пошли разными путями, мы бы с тобой никогда не встретились. Мы бы сейчас не сидели вместе. Грустно об этом думать.

— И все же мы здесь. — я улыбаюсь ему. — Я благодарна, по крайней мере, за это.

Мы замолкаем, оба уставившись на камин. Покрытое золой бревно рушится, поднимая фонтан тлеющих углей.

— Что же все-таки произошло на Мальте? — спрашивает он.

— Ты уже знаешь основы. Операция ”Сирано".

— Я знаю, что именно тогда он был схвачен. И на протяжении многих лет я слышал разговоры о том, что русский шпион, возможно, проник на Даунинг-стрит.

— Первые намеки поступили через SIGINT. Перехваченное сообщение от российского куратора оперативнику, обученному в полевых условиях. Британцы и Агентство понятия не имели, кто он такой. Член парламента? Чиновник Консервативной партии? Или, может быть, он работал в Национальном агентстве по борьбе с преступностью Великобритании, на кого-то достаточно высокопоставленного, чтобы пресечь любое расследование по отмыванию денег в России. Мы даже не были уверены, был ли Сирано настоящим или просто призраком. Плод паранойи разведывательного сообщества.

— Разве не британцы должны были разобраться с этим? Почему не мы были острием копья?

— Потому что каждый шаг британской разведки неоднократно подвергался компрометации, и многие из их агентов были убиты. В течение восьми лет этот человек был загадкой.

— До операции “Сирано”?

Я киваю. — Диана Уорд руководила этой операцией. Справедливо это или нет, но она заслужила похвалу за то, что расправилась с ним.

— И какова была в этом твоя роль?

— Она ввела меня в операцию. Я была всего лишь винтиком в машине.

— Я думаю, ты приняла в этом большее участие, Мэгги.

— Я не присутствовала при самом захвате. Или на допросе, после того как они отправили его самолетом в Марокко. Это все была работа Дианы.

— Так какова была твоя роль в этом?

Я пожимаю плечами. — Я просто указала путь. И она прошла по нему.

— И когда ты в последний раз получала от нее весточку?

— Никогда, со времен Мальты. Она никогда не обращалась ко мне, и я, конечно, никогда не обращалась к ней. Для этого не было никаких причин. На следующий день после того, как они схватили Сирано, я подала в отставку.

— Ты не хочешь сказать мне почему?

— Нет, не хочу. Мой ответ выходит более резким, чем я намеревалась, и на мгновение он умолкает. Я не отрываю взгляда от тлеющих углей в камине, но чувствую, что он изучает меня. Он один из моих старейших друзей, возможно, мой самый близкий друг, но между нами есть стена, медленно возводимая годами, из накопленных за всю жизнь секретов. И шрамов.

— Сирано был схвачен шестнадцать лет назад, — говорит он. — Ты действительно думаешь, что это расплата, после стольких лет?

— Мы нанесли русским серьезный удар на Западе. Мы нанесли ущерб лондонской прачечной самообслуживания, разоблачили коррупцию в Великобритании на самых высоких уровнях правительства. Вполне логично, что Москва примет ответные меры.

— Но зачем ждать до сих пор, чтобы прийти за тобой?

— Может быть, потому, что они только сейчас узнали наши имена. Бьянка сказала мне, что недавно в Агентстве произошла брешь в системе безопасности, и кто-то получил доступ к файлу Сирано. Мое имя было в том файле. Им потребовалось бы время, чтобы выследить меня, потому что я сменила фамилию и много лет жила на чемоданах. Я был в Коста-Рике, Мексике. Моталась по всей Азии. Потом я получила твое электронное письмо, в котором говорилось, что ты переехал в Мэн. Ты писал об этом так, словно обрел нирвану.

— Может быть, я преувеличил.

— Нет-нет, нисколько. В этой деревне действительно чувствуешь себя как дома. Или так оно и было, пока все это не случилось. Мне просто жаль, что я привлекла внимание к нашему маленькому безопасному уголку мира. У меня такое чувство, что я разоблачила вас всех.

— Мы это переживем. Мы всегда справлялись.

— Не всегда. Эта неделя разрушила все иллюзии о супергерое, которые у меня могли быть о себе. — Я залпом допиваю остатки виски и встаю. — Уже поздно. Увидимся утром. И спасибо тебе, Деклан. Не только за сегодняшний вечер, но и за…..все.

— Ты бы сделала то же самое для меня.

Я улыбаюсь ему. Да. Да, я бы так и сделала. Я выхожу из гостиной и уже стою у подножия лестницы, когда слышу, как он окликает меня:

— Ты знаешь, что можешь остаться здесь, Мэгги. Столько, сколько тебе понадобится.

— Будь осторожен с тем, что предлагаешь.

— Это большой дом, может быть, даже слишком большой для меня. Мне бы не помешала твоя компания. — Пауза. — Мне нравится твоя компания.

И мне нравится