Шрифт:
Закладка:
А Имва все двигался между рядами, вынюхивая добычу. Так рыба могла плыть в потоке, с легкостью обходя препятствия и приближаясь к цели. В носу приятно свербело, и когда дело было сделано, Имва даже не выдержал и громко чихнул.
– Это все?
Имва уже хотел кивнуть, когда вспомнил, что Навнат ждет еды, а в доме ничего похожего нет. Стараясь не краснеть, он уверенно кивнул на маленький мешок с зерном.
«Навнат тоже часть нашей группы, о нем надо заботиться».
Пока Рантар отсчитывал монеты, Имва с любопытством рассматривал полки. Странно, что в таком душном, тяжелом городе нашлась настолько большая коллекция трав, ничем не уступающая наборам травников из леса. Тут взгляд Имвы зацепился за сосуд с цветком по центру одной из полок, и сердце пропустило несколько ударов. Пришлось даже поморгать, чтобы проверить, не очередной ли это сон.
Перед глазами распустились нежные голубые лепестки, как дыхание самого неба. Цветок выглядел прекрасно, будто не находился под стискивающим колпаком, а мирно рос на поляне. Имва больше ничего не видел вокруг.
– Откуда это у вас? – с трудом выговорил он.
Люди повернулись к нему, и торговец усмехнулся, поправляя камни на лице. Зачем кому-то могло понадобиться носить эти штуковины, оставалось только догадываться.
– Такая прелесть, венец моей коллекции. Очень редкая вещица из южных лесов. Цветок Севласа. Говорят, он цветет целый год, а потом умирает.
– Не умирает, нет, перерождается… – Имва ощутил толчок и взглянул на хмурое лицо Рантара.
– Нам это нужно?
Парень снова перевел взгляд на цветок. Нужно ли это? Имва жаждал увидеть этот цветок так близко всю свою жизнь. Как объяснить этим глупцам, что перед ними священная вещь, ради которой амеваны готовы отдать жизнь? Сам сок жизни! Лишь одна мысль о том, что он может цвести вот тут, в простой лавке, в сердце умирающего города, – кощунство.
– Д-да, – хрипло произнес Имва, не веря, что может так просто получить его.
– Сколько?
– Хе-хе. Вообще-то я не собирался продавать такую вещицу – сами понимаете, украшение и статус. Но за приемлемую цену, скажем, три тысячи севариев, я согласен уступить.
– Три тысячи?
Голос Рантара прозвучал так резко, что Имва невольно вздрогнул и очнулся.
– И это еще малая цена, – поджал губы торговец.
– У нас нет таких денег, – наклонился мужчина, и шляпа чуть не закрыла голову Имве. – Даже если продадим побрякушки из сундука, там наберется от силы на две тысячи. Разве без этого нельзя обойтись?
Имва чуть не подавился смешком. Обойтись без этого! Да он слышал всем своим телом призыв цветка! Видел, как безупречна его форма. Как самая маленькая жилка мерцает неугасимым огнем. Поистине, все эти люди страшные невежды. Считают, что их жалкие куски металла могут быть важнее настоящего сокровища. Хотелось предложить вырвать цветок из маслянистых рук торговца. Бежать, спрятать, любоваться. Лелеять и слушать его голос. Вот же он!
Пальцы начали сами собой сворачиваться в знакомые позиции, когда наваждение развеялось. Имва тут же спрятал руки за спиной, а по телу пробежала дрожь.
«Очередное искушение. О, хранители, простите недостойного. Я вздумал захватить его, как жалкий вор! Простите!»
– Это все, – выплюнул Имва слова, сбегая наружу.
Горло перехватило, и он выскочил из духоты, не обращая внимания на едкое зловоние реки. Уж лучше так, чем мучить себя. Перед глазами до сих пор стояла синева цветка. А кожа еще ощущала призыв, пришлось специально отвернуться и отойти. Цветок необходимо заслужить. Имва еще станет достойным и тогда вернется за ним.
– Что это было? – Рантар вышел с небольшим мешком, закинутым на плечо.
Имва повел плечами, не зная, стоит ли признаваться.
– Это очень важная реликвия. А он даже не знает, что у него в руках. Думает, просто цветок. Смешно!
– Если оно из ваших лесов, то как здесь оказалось?
Имва нахмурился. Он так увлекся, что даже не подумал об этом. Ни один человек не мог попасть на его родину и выбраться оттуда живым. А в других лесах сок жизни просто не рос.
– Не представляю. Мало кому позволено приближаться к ним.
– Значит, кому-то из ваших надоели эти правила.
Хотелось возразить, но к чему этот глупый спор. Ни один амеван не мог совершить подобного святотатства. За такое могла полагаться лишь одна кара – мучительная и позорная смерть. Зачем кому-то нарушать правила, а потом еще и связываться с людьми? В этом нет смысла!
Имва пытался найти разгадку, но мысли только путались в смятении, а голова разболелась. Но то, что в его жизни возник еще один знак от Корней судьбы, не поддавалось сомнению. Корни вели его сюда с какой-то целью. Осталось только понять – с какой.
– То, что ты собираешься сделать при помощи этих трав, поможет? – спросил Рантар.
– Я надеюсь.
– Погоди, то есть ты не уверен?
– Форма сознания – самая сложная из форм. Ритуал тяжелый. И мы не знаем, что прячется в ее голове.
– Она же безумна, по-моему, все просто.
– Безумна? А, понимаю. Но они слишком отличаются. Те, кто возникают в голове Виктории. Мне непонятно. Зато у меня есть предположение, когда это происходит. Почему она меняется на… этих людей.
Рантар молча повернул к нему голову, и Имва продолжил:
– Все дело в страхе. Или травме. На поле она увидела мертвецов. Когда ворвалась вчера в дом, то снова увидела их. При нашей первой встрече она испугалась, когда я… ну, выскочил, а мы начали сражаться. И те люди пришли к Гуго, начали греметь и угрожать. Я думаю, все это не просто так.
– Если ее болезнь связана с иной природой… На букву «м», то, может, ты и прав. Все равно я в этом ни черта не понимаю.
Рантар замолчал, а когда заговорил вновь, то Имва уловил в его голосе иное чувство. То, чего прежде не замечал. Это было похоже на растерянность. Чего от него точно не ждешь. Все равно, что заметить, что камень начал дрожать.
– Хотел спросить. Насчет этих дел. Ох-х. Может ли один человек или не человек находиться в одном месте, но при этом как бы в другом?
– В двух местах сразу? Я слышал о таком, но никогда не видел. Это очень сложно. И опасно. Последствия не предсказать. Чем сложнее то, что ты делаешь, тем больше риска.
– Угу. А, скажем, при помощи твоих штучек можно найти человека? Узнать, где он сейчас?
Имва догадывался, что
