Хотела ответить спокойно и с безразличием в голосе, коротко, без лишних слов, но не вышло, а под конец вовсе не сдержала истеричных ноток.

Да пошёл он!

Резко дёрнула рукой, отбирая запястье из хватки волка, и чуть ли не бегом направилась ко входу в здание. Нужно срочно успокоиться, пока опять не дошла до грани того состояния, за которым не остаётся ничего разумного. А в ресторане, насколько помнила, очень уютная и приятная атмосфера — самое то, чтобы расслабиться. К тому же с балкона открывался безумно красивый вид.

Я как раз сделала шаг через порог, когда поняла, что оттуда кто-то выходит. Среагировать не успевала, вот и врезалась в мужчину на всём ходу. По инерции меня откинуло назад, нога зацепилась за порожек, и если бы не догнавший меня Роман, я бы непременно упала.

— Ой, — прокомментировала происходящее. — Прошу прощения, я не хотела, — повинилась на английском, в надежде, что меня поймут, и посмотрела на того, с кем так некрасиво столкнулась.

На меня со смешинками в жёлтых глазах глядел Амин аль-Хайят — альфа соседствующего с Александром клана песчаных волков. Его я в последний раз видела в семнадцать лет в Лондоне, где проходил ежегодный совет глав всех кланов оборотней мира, куда папа согласился взять и меня. На самом деле запомнила мужчину очень обходительным и постоянно делающим комплименты. Вот и сейчас он улыбнулся, галантно склонив голову в качестве приветствия.

— Если здесь и нужно кому просить прощения, то это точно не вам, прекрасная Аврора, — произнёс оборотень с лёгким акцентом на моём родном языке. — Честно говоря, узнал вас сейчас только по волосам и глазам. Вы изменились с нашей последней встречи, — одарил восхищённым взором, отчего я покраснела и смутилась. — Стали ещё прекрасней, — вынес вердикт своему осмотру. — Хотя и в прошлый раз вы знатно переполошили всю нашу верхушку. Даже я подумывал предложить вашему отцу свою кандидатуру на роль вашей пары, — негромко рассмеялся с волнующей хрипотцой.

Вопреки сказанному, в его эмоциях я не заметила ни грамма похоти, лишь любопытство, заинтересованность и всё тоже неподдельное восхищение в мою сторону. И это так приятно оказалось, что я не сразу нашлась с ответом. Лишь когда мои плечи сжали до боли, вынырнула из пленяющих словесных оков араба.

— Рязанов, — кивнул араб следом, обратившись к Роману. — Не знал, что ты вернулся из своей самовольной ссылки.

Мой волк промолчал. Судя по эмоциям, едва сдерживался, чтобы не накинуться на нашего общего знакомого. И вот знала, что не стоило дразнить опасного хищника, но уж слишком ярко пылала ревность, чтобы удержаться от подобного. Хотя отвечала я арабу всё равно максимально отстранённо.

— Здравствуйте, Амин, — улыбнулась я обладателю кошачьих жёлтых глаз. — Я очень рада снова вас видеть. И с папой вы в точку попали, — пожала одним плечом, привлекая к нему внимание собеседника. — После посыпавшихся от большинства альф предложений, он зарёкся брать меня с собой вообще хоть куда-то.

— Я бы на его месте вовсе вас туда не приводил, — понятливо улыбнулся Амин, сделав вид, что в молчании моего спутника нет ничего особенного, после чего посмотрел на часы и вновь уже виновато на меня. — К сожалению, мне сейчас необходимо идти, но, надеюсь, мы непременно пообщаемся с вами подольше при следующей встрече. Александр говорил, у вас очень красивый голос. Надеюсь услышать, как вы поёте, — вновь склонил голову оборотень, на этот раз в качестве прощания. — Рязанов.

Бросил на альфу клана серых волков взор полный насмешки, а после послал мне очередную улыбку, от которой у любой нормальной девушки ноги бы подкосились непременно, и поспешил обойти нас. За ним проследовала охрана из двух волков. Я же стояла и с лёгкой полуулыбкой смотрела вслед оборотню.

Надо же какое солнечное существо!

На свою пару смотреть принципиально не стала, передёрнула плечами, сбрасывая с них чужие руки, и, наконец, вошла в здание.

Вопреки исходящим от Романа эмоциям, внешне он выглядел вполне хладнокровно. И даже когда администратор проводила нас до свободного столика на балконе, вежливо отодвинул стул, прежде чем усесться самому. Правда, ни единого слова не обронил, хотя в глазах по-прежнему сверкали росчерки молний.

— Уже определились, что будете заказывать, или подойти позже? — поинтересовался на английском подошедший официант после традиционного вежливого вступления.

Роман и тут смолчал. Лишь показательно выгнул бровь, придвинув меню ко мне ближе, тем самым обозначая, что решать буду я. Пожала плечами и заказала нам обоим несколько видов блюд, начиная от ненавистного мне супа (это для Романа) и заканчивая мороженым.

К вскоре принесённой еде он не притронулся. Скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, внимательно наблюдал за тем, с каким огромным аппетитом поглощала съестное я сама.

— Что, аппетита нет? — поинтересовалась с равнодушным видом. — Зря. Очень вкусно на самом деле, — протянула ему вилочку с наколотым на ней кусочком рыбы.

Мужчина тяжело вздохнул, скользнув взглядом по предложенному. Едва заметно скривился и отрицательно покачал головой.

— Не голоден, — пояснил бесцветно.

— У вас, мужчин, и такое бывает? — искренне удивилась.

Учитывая, сколько ели все знакомые мне, да и он сам…

— А сладкое любишь? — уточнила.

— В этой жизни вообще мало чего есть, что я бы действительно любил. И сладкое в этот список не входит, — отозвался всё в том же тоне, продолжая сверлить меня пристальным взором.

— Я помню, да, — улыбнулась через силу, отвернувшись в сторону, и принялась с задумчивым видом разглядывать отблеск луны на водной поверхности.

Боковым зрением отметила, как оборотень болезненно поморщился, а потом вдруг резко сменил тему разговора:

— Как закончишь, отвезу тебя к твоему… Александру.

На этот раз он делал вид, что рассматривает окружающее пространство.

— Моему… Александру? — повторила за ним непослушными губами.

Как парализовало. И тело, и сознание. Так и не нашлась я с другими словами. Просто сидела и смотрела на оборотня, который… опять отказался от меня? Серьёзно?

— Зачем тогда приезжал и… — махнула рукой на окружающее нас пространство. — …всё это?

— Тебе было плохо. Твой отец попросил.

Вот он — мой разрушающий личность предел. Когда сознание не просто раскалывается на множественные осколки, а лишается понимания жизни. И ничего не остаётся в тебе, кроме этого всепоглощающего и подавляющего чувства пустоты и безразличия.

Вот почему он здесь так открыто.

Вот почему промолчал и никак не среагировал на мои извинения.

Ни они ему не нужны,