— Ты все так же прекрасна, Ирида, как и тогда. Как и двадцать лет назад. Мой взор ликует, когда я гляжу на твою бархатную кожу, а мой разум начинает тосковать, когда понимает, что твоя красота не будет вечной.

Наложница молчала, пытаясь за безразличием скрыть свою тревогу и легкую брезгливость. Нет, Глава Атерна ей был симпатичен, как мужчина. Сильный, статный, мужественный. Перед ним бы мало какая женщина смогла устоять, даже будь она знатного происхождения. Но никакой земной муж не может сравниться с пылом и нежностью небесного создания! А потому свои непосредственные обязанности перед Ноиром Ирида отбывала как повинность. И аристократ не мог не заметить этой перемены.

— Четыре года назад ты вернулась ко мне, — продолжал высокородный, не выпуская из сильной руки подбородка женщины, — но ты изменилась. Я не чувствую в тебе того темперамента и горячности, как в те годы, когда мы были молоды.

— Ты отнял моего ребенка… — тихо прошептала Ирида, не совсем отдавая себе отчет. — Это не могло не отразиться на мне…

— Но ты все же вернулась, — мягко возразил Ноир, удивляя собеседницу своим спокойствием. — Ты пришла ко мне, чтобы я спас какого-то простолюдина, а следовательно, ты приняла мои правила. Ты окончательно отказалась от Таасима, пусть у тебя и ушло на это столько лет.

— Я… я…

— Молчи, Ирида. Не вздумай спорить со мной. Это мой сын и мой наследник. У тебя на него нет совершенно никаких прав. Я это говорил тебе с того самого дня, как ты понесла.

Наложница ничего не ответила, понимая, что сейчас этим может сделать только хуже. Спорить с Атерна это вообще была самая дурная затея, какую только можно вообразить, а уж сейчас, когда на кону стояла их с Данмаром встреча, так и подавно!

— Почему ты ушла так надолго? — Внезапно спросил Ноир. — Разве я относился к тебе плохо? Почему ты предпочла моему крову жизнь среди простолюдинов в грязи и нищете? Что там было такого, чего не было у меня?

На этот раз от желания Ириды уже ничего не зависело. На прямые вопросы хозяина дома здесь принято отвечать предельно честно и емко. Пусть она сейчас ощущала страх и вообще не желала касаться темы своего прошлого, но ей пришлось себя пересиливать.

— Там я чувствовала себя человеком, а не бесправной зверушкой, которую держат в клетке ради своего развлечения.

Сказав это, наложница сама обомлела от своей наглости и неизвестно откуда взявшейся смелости. Эпизоды ее юности вдруг снова пронеслись перед глазами, напоминая о тех черных днях, когда она бродила и молилась смерти, чтобы та поскорее ее прибрала к себе. И вся эта боль пополам с горечью, бродившая в ней все эти годы, излилась сейчас в одной этой ее фразе. Бессильной, по сути, и безобидной, но Ирида настолько боялась перечить Ноиру, что даже она казалась равноценной прыжку в пропасть…

— Так вот какого ты мнения обо мне? — Холодно поинтересовался аристократ, убирая руку от ее лица. — Знаешь, меня уже начинают терзать сожаления, что я не отправил вместе с Гермутом в тот день своих людей. Хотел бы я взглянуть в глаза тому человеку, что заменял меня все эти годы.

По спине женщины пробежал ручеек ледяного пота. Не ведая того, Атерна озвучил самый глубокий ее страх. Ирида с самого первого дня боялась, что движимый ревностью аристократ попытается разыскать ее новую семью и навредить им, лишь бы у нее не осталось другого выбора, кроме как остаться с ним. Самая главная причина того, почему она боялась даже смотреть в сторону пригорода, чтобы своим интересом не привлечь ненароком внимания высокородного и не пробудить в нем ревность.

— Все в вашей воле, домин… — как можно безразличней попыталась пожать плечами наложница, чтобы не выдать волнения.

Ноир немного помолчал, сверля женщину внимательным взглядом, как будто искал в ее мимике признаки неискренности.

— Ступай Ирида, — изрек он наконец. — Завтра покажешься Гермуту. Я хочу, чтобы твоя красота сохранялась как можно дольше.

С этим напутствием аристократ развернулся и зашагал прочь, более не удостаивая дрожащую наложницу вниманием. А женщина, с великим трудом переведя дух, поспешила дальше, уже мечтая вырваться на свежий воздух. Вперед и наверх. На встречу к своему мальчику…

О том, как Ирида пролезала на крышу, ей не хотелось и вспоминать. Вокруг тьма и ветер, внизу лишь сплошная чернота, из-за которой не видно даже земли, а каждый шаг отнимает невероятно много сил, держа в небывалом напряжении. А если б она зацепилась за что-нибудь платьем и повисла на какой-нибудь консоли, то и вовсе страшно представить, чем бы это свидание для нее закончилось. Но нет в этом мире существа упорней и целеустремлённей, чем мать, спешащая к своему ребенку.

Когда наложница с трудом выбралась на парапет и обрела там более-менее устойчивое положение, она оглянулась, пытаясь хоть что-нибудь увидеть сквозь чернильный мрак. Но ночь не спешила раскрывать ей все свои тайны, поэтому кроме нескольких темных силуэтов женщина ничего не сумела рассмотреть.

Вот будет смешно, если это просто чей-то розыгрыш…

— Выбраться через чердак было бы гораздо проще, — раздался откуда-то мальчишеский голос, который Ирида сразу же узнала.

— Данмар! — Горячо прошептала она, боясь громко произносить его имя. — Ты все-таки пришел!

Наложница так сильно захотела увидеть своего мальчика, что развернулась на звук, не считаясь со своим неустойчивым положением. Она не смогла удержать равновесия и начала заваливаться прямо в зияющую под ногами черную пустоту… Но не успела она даже испугаться за себя, как метнувшаяся из темноты рука ухватила ее за платье и придержала, не давая свалиться.

— Осторожно, мама, — донеслось до ее слуха. — Ступай осторожно. Вот здесь. Тут есть подобие балюстрады, отсюда ты не упадешь.

Ирида послушно делала то, о чем говорил ей сын и боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть это волшебное чувство. Она снова вместе со своим любимым мальчиком!

— Я скучал, мама, — сказал он, когда вывел женщину на небольшую площадку, окруженную с одной стороны парой дымников, а с другой невысоким ограждением.

— Я тоже, Данмар… очень скучала…

Наблюдая за тем, как юноша бесстрашно устраивается на самом краю покатой кровли, у Ириды перехватило дыхание. Почему-то ее сын совершенно не боялся высоты, хотя в детстве ему было боязно залезть даже на крышу сарая. А уж с крыши особняка Атерна до земли расстояние было в полтора десятка раз больше.

Однако даже не это удивило женщину. Она вдруг заметила, что ее ребенок облачен в одни только штаны, и эта деталь заставила наложницу вообще усомниться в реальности происходящего. Быть может, это все от начала и до самого конца лишь глупый сон?

— Почему ты голый? — Удивленно спросила Ирида, разглядывая выделяющуюся в темноте светлую кожу мальчика. — И как ты сюда вообще пробрался, Данмар? И как ты будешь выбираться обратно?

— За меня не волнуйся, у меня все продумано…