– Что ты отличный глава семьи, – улыбнулся Аверин.

– А, ну в этом никто никогда и не сомневался. Анонимус, все уже хотят обедать. Ты можешь с этим что-нибудь сделать?

– Немедленно распоряжусь подавать, – Анонимус развернулся к двери, но Аверин остановил его жестом:

– Погоди. Василь, у нас ведь есть еще пять минут?

– Конечно.

– Тогда давай придумаем, как нам наградить Анонимуса. Он столько всего сделал для меня, даже перечислить сложно.

– О, конечно, я сам много об этом думал. Анонимус, чего бы ты хотел в награду?

Див медленно перевел взгляд с Василя на Аверина и обратно.

– Премного благодарен, но мне ничего не нужно. То, что я делал… это и было как награда для меня.

– Ты имеешь в виду, что считаешь наградой свою помощь Гере?

– Ваше сиятельство, не сочтите за обиду, но эти дни были лучшими за последние сорок лет. Мне давно не было так… интересно. А бой с Императорским дивом, я имею в виду господина Владимира, – уточнил он, – разве я смел бы хотеть большего?

– Господин Владимир? – переспросил Аверин. – Я слышал, ты обращался к нему на «вы», и как раз хотел узнать, чем Владимир заслужил такую честь? Не может быть, чтобы ты изменил свое мнение только из-за его силы.

– Не из-за силы, – подтвердил фамильяр, – сильных дивов немало. Но в большинстве своем дивы подобны диким зверям и руководствуются лишь грубыми инстинктами. Им нужен постоянный контроль, приказы и ошейники.

– Выходит, – с интересом спросил Василь, – ты презираешь большинство своих собратьев?

Анонимус опустил глаза:

– Не презираю, но… Аркадий Филиппович – величайший человек из всех, когда-либо живших в этом мире. Но даже он говорил, что я умный и хорошо справляюсь. Для дива бороться со своими инстинктами – самое сложное, но в то же время – самое важное. И те, кто ведет такую борьбу, вызывают у меня уважение. Императорский див почуял мою кровь, его когти уже были в моем теле. И он мог победить, но не стал добиваться превосходства таким примитивным способом. Потому что у него другие, более значимые цели. Он умен, и у него отличный самоконтроль. Именно поэтому я посчитал, что он достоин своего положения.

Аверин и Василь удивленно переглянулись.

– Анонимус, – сказал Аверин, – это была прекрасная речь, даже я не сказал бы лучше.

– Не зря наш отец говорил, что ты очень умный, – добавил Василь, а потом вздохнул: – Я понимаю, тебе в моем лице достался на редкость скучный хозяин, – он поднял руку, видя, что див собирается возразить, – но терпеть осталось недолго. Подрастет Миша, и, сдается мне, веселья ты получишь с лихвой. Но это не значит, что вопрос с наградой закрыт. Ты меня знаешь, я не отступлюсь. Чего ты хочешь?

Див немного помолчал. И наконец произнес:

– Мне бы хотелось получить один час в неделю на личные нужды.

– О-о, – протянул Василь, – конечно, ты его получишь. Но мне любопытно узнать, для чего он тебе. Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Я хочу написать книгу.

– Книгу? О чем же?

– О его сиятельстве Аркадии Филипповиче Аверине, – торжественно произнес фамильяр. – Ее высочество Великая княжна Софья посетовали, что нигде не смогли найти биографии такого великого человека. Если вы дозволите, я попробую написать ее. Ведь я был рядом с вашим отцом от его первого вздоха до последнего.

«И еще немножечко после», – подумал Аверин, но вслух говорить не стал.

– Конечно, какие могут быть вопросы, – обрадовался Василь, – пиши! В любое время, когда сочтешь нужным.

– Часа в неделю вполне достаточно, – педантично повторил Анонимус.

После обеда Аверин направился готовиться к обряду. Через некоторое время к нему присоединился Анонимус. Василь обещал привести Мишу и настоял на том, чтобы присутствовать.

Аверин не возражал. Обряд несложный и неопасный.

Миша с самым серьезным видом вошел в комнату для вызовов. Он сделал несколько шагов, остановился посередине и обратился к Анонимусу настолько торжественным тоном, насколько на это вообще способен шестилетний мальчик.

– Дядюшка Анонимус, я даю слово чести, что никогда-никогда не буду тебя обижать и не заставлю делать ничего плохого! – выпалил он. Лицо мальчика покраснело от волнения.

Анонимус опустился перед Мишей на колени.

– Вы будете хорошим хозяином, Михаил Вазилисович, я в этом не сомневаюсь.

Обряд прошел быстро. Миша не испугался и стоически перенес порез на руке. Будет теперь как минимум неделю ходить с повязкой, раздуваясь от гордости.

А значит, самое время поговорить с Верой.

Девочку Аверин нашел в саду, у фонтана, она играла с Сарой, но выглядела печальной.

– Поговорим? – спросил он.

Вера вздохнула и присела на бортик. Аверин устроился рядом.

– Ты уже большая девочка, поэтому поговорим серьезно. Сейчас ты завидуешь брату и расстраиваешься, думаешь, как ему повезло, потому что он мальчик.

– Любаве тоже повезло. Она девочка, но могла учиться и теперь чародейка. А я? Зачем мне эта колдовская сила тогда? Лучше быть, как папа.

– Твоя мама всю жизнь живет с колдовской силой и, насколько мне известно, довольна жизнью.

– Ну да, – Вера хмыкнула, – можно подумать, у нее есть выбор.

– Вот это я и хочу сказать. Мама объясняла тебе, почему девочкам нельзя держать собственных дивов? Им запрещают учиться, чтобы не было несчастных случаев.

В историю вопроса он предпочел не вдаваться.

– А я знаю, что девочек учат!

– Именно, – согласился Аверин. – И ты хочешь учиться, правильно?

– Да.

– Но к бабушке в скит не хочешь?

– Не очень… – тихо проговорила Вера.

– Тогда я могу предложить тебе поехать учиться за границу. Я получу для тебя разрешение на обучение.

– Правда? – Вера подняла голову и посмотрела на него полным надежды взглядом.

– Правда. Но ты должна понимать, что уедешь ты насовсем. Колдуны на всю жизнь связаны с Академией, которую закончили, и работать могут по лицензии Академии там, где она выдана. Да и, скорее всего, в Академии ты познакомишься с будущим мужем и выйдешь замуж.

– Пфф… Не хочу я замуж. Я хочу, как вы. Быть свободной колдуньей! И заниматься тем, чем хочу!

– Даже я не могу делать, что хочу, Вера, – вздохнул Аверин и